Это восторг, это не финиш!. Анна Ершова

всё тяжелее и тяжелее.

      Пройду – остановлюсь, отдохну и опять в путь. Дорога обратно показалась длиннее.

      По пути ни деревца, ни домика. Уже темнеет.

      Долго ли, коротко ли, добралась я до своего посёлка.

      На улице фонари горят, пустынно, а в квартире моей окна светятся, теплом дышат!

      Мои не спят…

      Как хорошо на душе, когда дома дети, и горит в окошке свет!

      Ведь совсем немного человеку надо: были бы родные рядом, здоровы и счастливы!

      А дети для матери – самое что ни есть счастье огромное, и ничего для них не жалко.

      Дети – цветы жизни моей, свет в окошке, услада сердца!

      Вот и стою, задрав голову, любуюсь звёздами да фонарями, смотрю на дом, на окна.

      Тишина.

      А на улице падает снег…

      Домой, скорее домой!

      Мы с бабушкой любили шить

      А шить мы любили куклам моим наряды.

      У бабушки была старая швейная машинка. Но мы всё делали вручную – иголочкой с ниточкой…

      Это сейчас я понимаю, что моя бабулечка была иголочкой, а я за нею всегда ходила ниточкой. И не только ходила, а доверяла все свои секретики, делилась наболевшим, и вместе мы мечтали.

      Бабушка Мавра жила за стенкой в одном с нами доме. Я бегала к ней через двор.

      Вскоре после моего рождения она овдовела. А детей у неё было восемь человек: семеро сыновей и лапочка—дочка.

      Вот и обшивала их. Дети, как водится, повзрослев, поразъехались,

      а папина мама осталась с нами, но жила на своей половине.

      Все платья бабушка шила сама и была в деревне самой модной и ухоженной.

      Таких нарядов больше не было ни у кого. Конечно, наряжала и других.

      Много фантазии включала в

      свои изделия – простые, элегантные и необычные.

      Потихоньку, стежок за стежком, и я постигала эту науку. Сначала бабушка разрешала мне просто крутить колёсико машинки, а потом уже и шить на ней.

      Вечерами мы занимались кукольными нарядами. Из разных красивых лоскуточков создавали интересные модели. Мы колдовали над цветными тряпочками.

      Потом я убирала готовые платья в кукольный сундучок. Там уже было много всего и на разные случаи: брюки, кофточки, косыночки, накидки.

      За работой бабуля любила петь. Её нежное пение разливалось по комнате, как ласковые волны по морю.

      Я замирала: таким волшебным, чарующим был её голос.

      Песни были про море, о том, как девушка ждала на берегу своего моряка.

      А моряк привозил ей красивые ткани и золотые нити:

      На берегу сидит девица – она шелками шьёт платок.

      Работа чудная такая, а шёлка ей недостаёт…

      И ещё пела:

      Куда бежишь, тропинка милая, куда зовёшь, куда ведёшь…

      Наши посиделки были сказочными!

      Позднее, став старше, я уже шила для маленькой сестрёнки и её кукол.

      Научила и сестру всем этим премудростям.

      Модельерами мы не стали, но себя баловали.

      Да будет свет

      Широко распахнуто окно. Рядом растёт огромный