Эпидемия ультранасилия. Тимур Ачилов

углу комнаты. Раскладное, жёлтое, стоит на железных ножках. Им давно уже не пользовались по назначению, теперь оно служит некой вешалкой для одежды. В правом от кресла углу расположен шкаф со множеством отделений. В левом же находится тот самый компьютерный стол. На нём маленькие белые колонки, небольшой монитор, настольная чёрная лампа, роутер “Портелеком”. Под столом – системный блок, который тихо стоит и ждёт момента, когда я решу запустить его и сыграть во что-то: его единственное предназначение. Собственно, не для работы же в текстовом редакторе он предназначен, да?

      Стоило мне перевести взгляд на открытую дверь, напротив которой я лежал, в глаза сразу бросилась комната Максима Ивановича. Моё внимание привлёк портрет. Доктор увлекался живописью. Когда-то увлекался. На портрете изображена женщина в полный рост. Она стоит в прекрасном осеннем саду на тропинке, мощёной тонкими плоскими камешками. Жёлто-красные листья застыли в момент падения. Полуголые деревья стоят, будто обняв себя ветвями, чтобы очередной порыв промозглого ветра не забрал остатки тепла, которое они хранили с жаркого лета. Сама женщина одета в чёрное длинное меховое пальто, серый берет, чёрные сапожки на каблуке, кожаные тонкие перчатки и белый лёгкий шарфик, перекинутый через плечо. Лицо женщины прописано особо выразительно, как будто автор сконцентрировал на нём большую часть всех своих возможностей, которые отдал картине. Мягкая улыбка, слегка розовые щёки, тонкие изящные брови. И самое главное – взгляд. Нежный взгляд, полный сильнейших чувств, которые буквально разливаются по всей картине, преображая её. Стоит только заметить эти глаза, как вся печальная осень тут же превращается в нечто прекрасное, нечто живое. Деревья уже не кажутся холодными гигантами, возвышающимися над всем. Листья – уже не застывшие в пространстве умирающие частички деревьев, а медленно несущиеся по воздуху маленькие лодочки. Именно этот взгляд меняет общее настроение картины. Такого внимания вряд ли могла заслужить простая подруга или знакомая. Это портрет его жены. Её лицо ещё молодо, хотя сам Безмятежев говорил, что рисовал картину не так давно. Довольно странно, учитывая, что они были одного возраста. Когда я спросил Максима Ивановича об этом, он, усмехнувшись, ответил: “Я рисую не так, как это выглядит на самом деле, а так, как я вижу”. Где же его жена сейчас? По его словам, в лучшем мире. Концепция религии, основанная на идее жизни после смерти, давалась мне довольно тяжело. Я не видел в ней смысла, пока доктор не рассказал о своей супруге. Вполне очевидно, что каждый желает лучшего близкому для себя человеку, особенно в момент его ухода из жизни. В таком случае, вполне объяснимо, зачем нужна эта вера. Вера в то, что невозможно проверить.

      Максим Иванович рассказывал, что хотел завести ребёнка. Сына, если быть точным. У него не получилось. До последнего откладывал, чтобы создать идеальные условия. Но он не успел. Произошло нападение агентов. Из-за спешных действий командования, некоторые люди пострадали и даже погибли. В этом списке и возлюбленная Безмятежева. Она в тот момент лежала в центральной