Мне карты встречу обещали. Ольга Игоревна Ярыгина

ведь другая. Это Аринка – Добробаба, а в тебе с того роду ни черта не капнуло. Взять вон хоть медицину эту. Все кругом врачи, одна ты боком встала и в эту свою инженерию пошла. А она тебе, как и медицина, не сдалась. Ты ведь назло, в отместку отцу так сделала. Сама то ты чего хотела? Ты ж не от мира сего, вечно в облаках летала, вся в себе. Вот и займись, тем что нравится, другого времени не будет, а подходящее никогда не настанет.

      – Ты ж мне сама запрещала!

      – А ты что все подряд слушаешь, что старуха несет!

      В дверь постучали. Вовка? В первую же секунду Саша вспомнила о нем, да еще и… с надеждой?! Эта мысль повергла ее в ужас. Неужели где-то в глубоко в душе она хочет, чтобы он вернулся?

      – Ба, посмотри кто там, пожалуйста.

      – Ага, сиди.

      Шаги бабули, щелчок замка. Саша уже слышала его просьбу поговорить с ней, как вдруг опять голос бабушки.

      – Аринка, – констатировала та, ставя на стол пакет с продуктами.

      – Только пила и ничего не ела… так я и знала. Телефон где?

      – Где-то…

      – Макароны со сливочным маслом и плавленым сыром, салат из овощей и побольше майонеза, чтобы мякушкой от батона макнуть, ну как? Двигай булками… – Арина достала из пакета макароны и овощи. – Я-то знаю, что ты любишь! Так… как оно работает???

      Арина стояла над новой варочной панелью. Бабушка пожала плечами.

      – Да хрен ее знает, моя-то на дровах…

      – Ц… так! Слушайте… я знаю, что вы желаете мне лучшего, и я ценю, что вы оставили свои дела и приехали, но… я просто хочу остаться одна… это правда все, что мне сейчас нужно. Ни макароны, ни твои ба советы и, боже мой, я знаю, сколько ты для меня сделала! И ты, Арин! Но пожалуйста, оставьте меня в покое!

      Саша села на стул и опустила лицо на колени. Ей искренне хотелось, чтобы они ушли. Она не привыкла показывать свои чувства и уж тем более говорить о них. Если ей больно, значит она слабая, глупая, бестолковая. С чего она это взяла? Да от того, что в детстве любая ее просьба врезалась в глухую стену непонимания. Отец отчего-то считал, что дети сами собой должны все знать, рождаться успешными и образованными, на радость мамам и папам. А еще он считал своим долгом сообщить дочери, что она безграмотная простофиля и бездарь, если не знает ответа на вопрос, который для него был элементарным. Мать же, видя, как дочь собирается на танцы, не упускала возможности прокомментировать ее бедра, которые всегда были чуть шире чем у одноклассниц. Отец заходил с одного бока, мать с другого. Успехи – как должное, а незнание – дурость. Саша усвоила с детства, просить помощь, выражать чувства, терпеть неудачу, вес это делает тебя ненужным. Поэтому каждый раз, когда она чувствовала, что вот-вот выдаст себя, она начинала злиться. Ярость гасила другие эмоции, а значит защищала.

      – Уходите!!! – ее душило их сочувствие. Она не хотела справится сама, она вообще больше не собиралась справляться. Дерьмо случается, Ба права. Но в жизни Сашки уж больно часто. Словно она не просто зашла в эту реку с дерьмом дважды, а нырнула туда с головой и плыла по течению, время