Во власти чужого мужа. Милана Стоун

при этом кулаком о стол.

      Надя, я замечаю тоже, еле сдерживает свои эмоции, ее начинает трясти. Зато на губах Люды я вижу победоносную улыбку.

      Ей явно нравится то, что дочь ее защищает. Вернее, она нагло врет!

      Я никакая не любовница. Могла бы ей быть, если бы тогда он согласился, но этого не произошло. Никакого повода мы не давали так думать.

      – Мама каждый день из-за неё плачет. Эта же ворует её украшения! Ты об этом знал?!

      От ее обвинений я готова провалиться сквозь землю, тем более, от того, как Константин на меня посмотрел, словно поверил словам Виолы.

      Я никогда не воровала. Никогда! Тем более, у этих людей, которые меня приютили. Я получаю все, что только мне необходимо, и даже больше.

      – Я не… – пытаюсь я хоть ещё одно слово из себя выдавить, но из-за шока не могу этого сделать.

      Меня начинает дико тошнить, и я кое-как сдерживаюсь, чтобы прилюдно не опозориться.

      Господи. За что мне эти испытания?!

      – А то, что она, пока никто не слышит, говорит о том, что она здесь хозяйка, и скоро мы все вылетим из дома! Знал, папочка?!

      Такого и в помине не было. Это говорит Люда, но не я.

      – Виола… – чуть ли не рычит Лесневский.

      – Даже не пробуй ее защищать! Сам убедись в моих словах! – без малейшего страха заявляет девушка. – Прямо сейчас пошли в ее комнату и ты сразу все поймёшь!

      Глава 9

      Меня бросает в холодный пот. Я сразу понимаю, что меня хотят подставить и надеюсь на то, что Лесневский не дурак и не поведётся на эту провокацию.

      – Катерина, это правда? – обращается он ко мне, а я даже лица его уже не вижу из-за того, что в глазах скопились слёзы.

      – Конечно, это правда, папочка! – встревает Виола. – Мама просто боялась говорить, но я…

      – Молчать! – вновь строго говорит мужчина, и старшая дочь замолкает.

      Они меня ненавидят. Мне здесь жизни не дадут.

      Я смогла за лето скопить небольшую сумму денег, для первого месяца съёма квартиры у меня должно хватить, только вот жить мне будет не на что…

      А плевать, только, чтобы покинуть этот змеиный клубок.

      – Кать, я задал тебе вопрос, – вновь обращается ко мне Константин.

      – Я… Я ничего… Никогда…

      Тяжело говорить, потому что меня ещё никто не обвинял в воровстве.

      Дедушка меня правильно воспитывал. Он говорил, что брать чужого нельзя, он был таким, что сам все отдаст, но другого не обидит. Я такая же.

      Меня так же не особо привлекают украшения, я ношу крестик и серебряное, обычное колечко. Бижутерию я тоже себе покупала, но она вся в шкатулке.

      – Понятно. Люд, это правда? Если так, почему ты сразу мне ничего не сказала, а вы взяли и опозорили девушку?

      Опозорили – это мягко сказано.

      – Кость, это правда, – театрально выдыхает женщина. – Я видела свои украшения у неё в шкатулке.

      Почему она вообще в неё залезла? Если она что-то потеряла, к примеру, то могла у меня спросить или проверить при мне.

      – Пап, я могла что-то оставить в комнате Кати, мы часто меняемся