Проблески последующего существования. Уильям Осборн Мур

очень слышимое «спокойной ночи» и узнал, что это было от Эми, которая уходила. Она не могла слышать пение, и резкое прерывание было совершенно непреднамеренным.

      Когда этот сеанс закончился, я был очень удивлен. Позже я посетил несколько сеансов с Хаском, которые были гораздо более плодотворными в плане феноменов и лучшими во всех отношениях; но это был мой первый сеанс, и я был очень удивлен, что такие проявления должны игнорироваться учеными, и что они не были более известны публике. Пение, материализации и прямые голоса, все это казалось вполне подлинным. Я не был особенно затронут спиритуалистическим аспектом сеанса, хотя я видел один или два трогательных случая встречи с ушедшими друзьями; то, что меня беспокоило, было явное безразличие внешнего тела мыслящих людей.

      Следующий сеанс, который я посетил, состоялся в зале Психологического общества, 67 Джордж-стрит, Портман-сквер, 22 ноября 1904 года, медиумом снова был Хаск, а круг состоял из шестнадцати сидящих. Явления были очень похожи на те, что были в Сент-Джонс-Вуд, но я несколько раз ясно видел Джона Кинга. Он материализовал лицо и автобус в натуральную величину и приходил ко мне четыре раза; один раз в двух футах над моей головой. Это было сильное лицо и очень темное. Я оцениваю расстояние от места, где он материализовался над моей головой, до тела Хаска в кресле в круге, как четыре фута в поперечнике. Адмирал Т. подошел ко мне довольно отчетливо и произнес несколько слов; это было довольно похоже. Таинственный незнакомец, который представился раньше, также пришел, но я узнал его личность только позже. Кардинал Ньюман, как и прежде, произнес «Gloria in Excelsis» и произнес бенедиктинское на итальянский манер, как будто после «c» была «h»; Я выяснил, поинтересовавшись, что это было его привычкой в жизни. Две из трех материализованных голов и бюстов представлялись каждому сидящему, который, как правило, идентифицировал их как усопших друзей. Дама, сидевшая рядом со мной, опознала своего сына, и когда освещенная карточка (грифельная доска) была опущена, она поговорила с ним. В конце сеанса прозвучало пение греческих пресетов, которое мы не слышали в предыдущий раз; оно было очень мелодичным и эффективным.

      29 ноября 1904 ^года я снова сидел с Хаском в одной комнате с пятнадцатью другими людьми в кругу, включая, как и в двух предыдущих случаях, медиума и его жену. Первым проявлением была серия холодных дуновений по тыльной стороне наших рук, которые были соединены с руками наших соседей по всему столу. Кардинал пришел, как и в предыдущих случаях, даруя свое благословение всем вместе и каждому по отдельности; прибывая и уходя, он демонстрировал изогнутый крест перед каждым человеком. Мы пели «Lead, kindly light», как обычно, один глубокий бас и два тенора присоединились. Прекрасный голос спел часть сольной песни «Rock'd in the cradle of the Deep». Он рухнул, очевидно, из-за недостатка сил, прежде чем закончился второй куплет. Я сказал: «That is Foli». Тут же раздалось три удара по столу передо мной, что означало согласие.

      Джон Кинг дал о себе знать громогласным «Бог благословит вас всех»