Бен-Гур. Льюис Уоллес

произносит юный грек, смотря, однако, больше на корзины, чем на киприота. – Что ты можешь предложить мне на завтрак?

      – Фрукты из Педиуса – самые настоящие – те, с которых певцы из Антиохии начинают утро, чтобы восстановить сладость своего голоса, – гнусавым голосом ворчливо отвечает торговец.

      – Инжир, но не из лучших, как раз для певцов из Антиохии, – говорит грек. – Ты поклоняешься Афродите, как и я, и это доказывает миртовый венок, которым я увенчан; поэтому я могу сказать тебе, что в их голосах чувствуется холод каспийских ветров. Ты видишь этот венок? Это дар могущественной Саломеи…

      – Сестры царя! – восклицает грек, снова почтительно кланяясь.

      – Да, и она обладает царственным вкусом и божественной мудростью. Почему бы и нет? Ведь в ней куда больше греческого, чем в царе. Но – мой завтрак? Вот твои деньги – медные монеты Кипра. Дай же мне винограда и…

      – Почему бы тебе не взять еще и фиников?

      – Нет уж, я не араб.

      – Тогда инжира?

      – Боюсь стать евреем. Нет, только винограда. Его сок живителен для греческой крови.

      Придворный певец в гуще крикливой рыночной толпы представляет собой довольно редкое зрелище, которое непросто выбросить из памяти; но идущий за ним человек тоже приводит нас в изумление. Он медленно шествует в толпе, опустив взор вниз; время от времени останавливается, складывает руки на груди, вытягивается и возводит очи горе, словно намереваясь вознести молитву Небесам. Такое невозможно увидеть нигде, кроме Иерусалима. На лбу этого человека держится квадратная кожаная коробочка, прикрепленная к ремешку накидки; другая такая же коробочка привязана ремешком к его левой руке; края его рубахи отделаны бахромой и украшены особыми знаками – филактериями. По исходящему от человека ощущению чрезвычайной набожности мы безошибочно узнаем фарисея[15], одного из членов организации (секты в религии и партии в политике), чей фанатизм и нетерпимость вскоре принесут миру множество бед.

      За городскими воротами толпа гуще всего на дороге, ведущей в Яффу. Насмотревшись на фарисея, мы обращаем свое внимание на две группы людей, которые резко выделяются из окружающей пестрой толпы. В центре одной такой группы находится человек благородной наружности – дородного сложения, с яркими черными глазами, длинной вьющейся бородой, блестящей от умащений, облаченный в хорошо сшитую, дорогую одежду по времени года. В руке он держит жезл, а на груди его покоится большой золотой знак, висящий на шнурке на его шее. Человека сопровождают несколько слуг, вооруженных короткими мечами, заткнутыми за пояс; обращаются они к этому человеку чрезвычайно почтительно. Еще одна группа – это двое арабов: худые, жилистые, сильно загорелые, с ввалившимися щеками, на головах у них красные тарбуши, одеты они в аба, поверх которых наброшены шерстяные хайксы – нечто вроде одеял, оставляющих свободными

15

Фарисеи (от др.-евр. «отделившиеся») – представители общественно-религиозного течения в Иудее во II в. до н. э.; выражали интересы преимущественно средних слоев населения. Стремились истолковать Пятикнижие в соответствии с новыми социально-экономическими условиями. В Евангелиях названы лицемерами.