Стихотворения и поэмы. Дмитрий Щедровицкий

скажу я, внемли пенью

      И засели нездешний дом!..

      Я приурочен к злому часу,

      И если в страхе отступлю –

      Какие волны хлынут сразу?

      Кого из вас я утоплю?

      Творенье длится. Если сброшу

      Мешок судьбы средь бела дня, –

      Один из вас поднимет ношу,

      Его пошлют сменить меня!»

      …И светлый сонм, охвачен дрожью,

      Бежал, как искры от огня…

1975

      Чтенье книг

      О чтенье книг – немое построенье

      Заиндевевших замков изо льда!..

      И неприметно улицы старенье,

      И то, что шаг затверженный солдат

      Стал неуверенней, и то, что вовсе

      Исчез сосед, как слово из стиха,

      А годы разбредаются, как овцы,

      В твоём лице утратив пастуха, –

      Ты не заметишь, строя лучевые

      Кварталы зданий, гаснущих тотчас.

      Но выйдешь вдруг на улицы живые –

      Занять у них дыханья, истощась, –

      И встанет ель в дверях, как хмурый леший,

      И, распахнув бесшумную метель,

      Войдёшь в кирпичный город, побелевший

      От снегопада множества смертей…

1975

      Поэты

      Из цикла

[1] Кольридж

      Внезапно расцветает море,

      Обвито зарослями рук,

      Вздымаясь в бунте и крамоле,

      И над водою дышит Дух.

      И в отрешённом ранге флотском

      Пред Небом шкипер предстоит,

      И завещанье пишет лоцман

      Для развлеченья Нереид.

      И слышен шторма взмах последний:

      Над вознесённою волной,

      Над шлемом бурь, на самом гребне –

      Сразился Ангел с Сатаной!

1976[2] Гёте

      Быть в сумраке – светом

      И тьмой – поутру,

      В метели – раздетым,

      Одетым – в жару,

      На Западе – шахом,

      А в бездне – летать

      И каверзным взмахом

      Пространства взметать…

      Творить – и лениться.

      Мелькнёт эполет –

      Учтиво склониться,

      И плюнуть вослед!

1976[3] Низами

      В светлейших долинах лежал твой удел,

      Но сам ты в один из семи

      Тех дней невечерних слететь захотел,

      Как лист, и ослепнуть с людьми.

      Ты вышел, покинув бессмертный простор,

      Гремя золотыми дверьми,

      Вослед не послышался окрик: «Постой!» –

      С небес безразличных семи.

      Но, если стыдишься стать братом вещам,

      Моё увещанье прими:

      Я родину душ по ночам посещал, –

      И ты посети с Низами!

1976[4] Петефи

      Зеркальное застывшее пространство,

      Родные колосящиеся степи,

      Вода и свет, обнявшиеся страстно, –

      Свежа, недвижна родина Петефи.

      Но, недруг сердца и мечты союзник, –

      Душой кляни, а языком приветствуй, –

      Со свитой чисел, офицеров грузных,

      Шагает