Планета Перл. Игорь Тарасов

проводов, тросов, вперемешку с прозрачными, поблёскивающими и извивающимися как змеи, шлангами и трубками с разного цвета жидкостями. Посреди всего этого нагромождения, оставалось небольшое свободное место в центре, с вмонтированным в пол цилиндром, похожим на пень, по бокам которого светились и пульсировали прожилки. Над ним висела зеленоватая фосфоресцирующая туманность в форме небольшого облака. Рядом находился стол, больше похожий на огромную компьютерную клавиатуру, с множеством разного рода клавиш, кнопок и рычажков. Откуда-то сбоку медленно выехала оранжевая черепаха с хоботом и жужжа, стала убирать помещение позади вошедших.

      – Это КРУМ – классическая роботизированная уборочная машина, – пояснил профессор, – Не терпит беспорядок и любой маломальский мусор, – и обращаясь к роботу, скомандовал, – Хватит Крум, уберёшь, когда уйдём.

      Черепаха перестала жужжать и недовольно урча, заползла под стол.

      Евгений Семёнович направился к пульту, нажал клавишу, и из стола вертикально выдвинулся прозрачный плоский экран, испещрённый непонятными знаками. Коснувшись одного из значков, поменял одно изображение на другое, проведя по монитору рукой, как бы перелистывая страницы, и найдя нужную, обратился к друзьям, – Вас интересует ЭЛАНП, вот и начнём с него.

      Он ещё раз коснулся экрана и при этом зеленоватый туман над цилиндром резко сгустился, вытянулся, и превратился в Пауптика, висящего неподвижно в воздухе.

      – Фантастика! – вырвалось у Риты.

      – Никакой фантастики, – отозвался профессор, – Объёмная голограмма, правда, несколько усовершенствованная. Смотрите, – он подошёл к изображению и стал рукой поворачивать его в разных направлениях. Пауптик слушался, вертясь по кругу и демонстрируя себя с разных сторон. Создавалось впечатление, что он был настоящий, в уменьшенном виде, как бы заключённый в огромный прозрачный шар. Но вот он остановился, и профессор коснулся дверного люка, сделав руками жест, словно раздвигая что-то. Тот час изображение увеличилось до настоящих размеров, таких, как его видели Марина, Родион и Славик, когда пытались открыть.

      – На люке имеется опознавательная пластина, – Евгений Семёнович указал на матовый овал, – Только с её помощью можно проникнуть вовнутрь. И то не каждый, а лишь те, чьи данные запрограммированы во внутреннем компьютере ЭЛАНПа. Нужно коснуться пластины, – профессор приложил ладонь к овалу, и дверь сдвинулась в сторону.

      – Открыть её могли только двое – я и мой старый друг программист Савелий. К сожалению – «бывший».

      – Почему «бывший», что-то случилось? – задал вопрос Антон.

      – Нет больше Савелия. Не молодой был. Видимо сильно переживал за меня, вот и не выдержало сердце.

      – Извините, – смутился Антон.

      – Ничего, всё нормально, – Семёнович потупил взгляд в пол и вздохнув, продолжил, – Жаль, хороший специалист был и мой лучший друг. Именно он запрограммировал аппарат на согласованную работу крыльев-конечностей: их расправление и стабилизацию