Огненная цепь. Терри Гудкайнд

много ли потерь понесет его войско – лишь бы оставшихся в живых хватило, чтобы выиграть. Однако в начале своего пути – во всяком случае, до того, как он решил завоевать Новый мир, – он старался сократить потери по сравнению со своими противниками. И ему это удавалось, потому что он отказался от наивных принципов ведения войны, освященных обычаем – от прямого столкновения с врагом на поле боя, от понятия чести. Он любит нападать, имея такое число бойцов, чтобы стереть противника в порошок без особого ущерба для себя. А о том, что делают его орды с побежденными, ходят мрачные легенды. Поэтому для тех, кто оказывается на его пути, ужас ожидания становится невыносимым. Ни один человек в здравом уме не захочет остаться живым, чтобы попасться в лапы к живодерам Джеганя. По этой самой причине многие предпочитают встретить его с распростертыми объятиями, благословляя как освободителя, умоляя о позволении обратиться в новую веру и присоединиться к Ордену…

      Единственным звуком, нарушавшим тишину лесного убежища, был тихий шелест слабого дождя. Виктор не сомневался в правоте Никки – она была свидетельницей подобных событий. Сознание того, что она когда-то была причастна к этому извращенному учению, разделяла чудовищные верования, превращавшие людей в дикарей и убийц, порой заставляло ее желать смерти. Никки считала, что вполне этого заслуживала. Но сейчас она обрела неповторимую возможность и средства для того, чтобы обратить успехи Ордена против него же. Восстановление человечного порядка вещей стало единственной целью, которая придавала жизни смысл, подстегивала и поддерживала ее.

      – В общем, новый поход Джеганя на Алтур-Ранг – это лишь вопрос времени, – сказал Ричард, нарушая тишину.

      – Да, – кивнул Виктор. – Думая, что восстание ограничивается Алтур-Рангом, Джегань, ясное дело, приложит все усилия, лишь бы снова захватить город и полютовать там вовсю, как говорила сейчас Никки. Но мы сделаем все, чтобы этого не случилось…

      Он хмуро улыбнулся Ричарду.

      – Мы разжигаем огонь во всех городах и поселках, где только можем, повсюду, где люди готовы сбросить ярмо. Мы раздуваем мехи и распространяем пламя восстания и свободы так, что Джегань не сможет охватить весь очаг и загасить его.

      – Не обманывай себя, – предупредил Ричард. – Алтур-Ранг – его родной город. И именно там начался бунт против Ордена. Народное восстание в том самом городе, где Джегань построил свой огромный дворец, подрывает саму основу учения Имперского Ордена. Ведь именно этот город, этот дворец предназначались стать тем местом, откуда Джегань и высшие иерархи Ордена правили бы всем человечеством во имя Создателя. А люди разрушили дворец и обрели свободу. Нет, Джегань не допустит, чтобы такое попрание его власти осталось безнаказанным. Он должен задушить мятеж там, если хочет, чтобы Орден сохранил власть над Древним миром – да и над Новым. Для него это будет вопросом принципа и веры; сопротивление Ордену и его способам