Медвежье пристанище. Джулиан Хитч

е и веткам. Под один из них попадает заноза, но эта не та боль, от которой рвёт сердце.

      Надо мной нависает массивная фигура – мохнатая, пахнущая свежей кровью, влагой и лесом. Не верю, что это происходит со мной.

      Рука снова проскальзывает по земле, и под ладонь попадает ветка. Из последних сил я тащу её на себя: верх палки горит, и пламя освещает самое страшное, что я видела в своей жизни.

      Я пытаюсь добраться до зверя, но огонь не касается его шкуры. Сил остаётся только на то, чтобы разлепить потрескавшиеся губы:

      – Прошу…

      «О чём же я прошу? О милосердии? О любви к живому?»

      – Прошу… – повторяю я, не ощущая собственного тела.

      Я словно зависаю в пространстве над землей.

      Боли больше нет.

      Зверь заносит надо мной лапу с длинными когтями.

      «И это всё?»

      – Аня! Аня!

      Оторвав взгляд от коврика для йоги, на котором стою в позе собаки, вижу Серафима, который машет мне рукой, второй поправляя очки. Спешит в мою сторону, но, почти добежав, запинается о собственную ногу и едва не заваливается на меня. Рома называет Фиму «бесконечной ходячей проблемой». И постоянно говорит мне о том, чтобы я не смела даже думать взять «эту проблему» в поход. Но я уже решила. Пообещала Фиме пару месяцев назад, когда у него был день рождения. И он поделился тем, что мечтает сходить в Медвежье пристанище.

      – Аккуратно! – улыбнувшись, присаживаюсь на коврик, продолжая растягивать ноги.

      Фима плюхается рядом со мной на траву и протягивает телефон.

      – Я купил всё по твоему списку!

      «Хорошо подумай, Ань. Ответственность за него нести тебе! Мы с ребятами на такое не подписывались. Никаких поблажек и косяков. Мы туда идём…», – Рома не затыкался полчаса, а то и час, пытаясь меня отговорить, когда понял, что я поручилась за Фиму. Гриша, Даша и Оля тоже подключились, но не так настойчиво. Доверяли мне и не ставили мои решения под сомнения.

      – Ты молодец, Фим!

      – Я по дому только с собранным рюкзаком и хожу. Привыкаю к весу. Жду не дождусь, когда мы уже поедем.

      – Не напрягайся так, тело должно и отдохнуть перед походом. Потом такого удовольствия не будет целую неделю.

      – Да, ты говорила. Просто я уже представляю… Эти леса, горы, нехоженые края, которые посещает от силы сотня человек за год.

      Фима мог говорить о предстоящем походе часами, перечисляя бесконечные плюсы. Рома с таким же рвением обычно искал минусы.

      И самый главный из них – присутствие Серафима.

      «Он в тебя просто влюбился. Как ты не понимаешь?».

      Рома даже немного меня задолбал. Я прямо сказала, что его ревность неуместна, но последнюю он отрицал. Однако продолжал беситься из-за того, что Фима крутится где-то рядом со мной, ровно до момента, пока я не оказывалась под ним даря расслабление и успокоение. Я – только его.

      Рома не понимает, что Фима постоянно рядом не для того, чтобы его позлить. Да и меня он совсем не раздражает. Я влюбилась в его историю, в крохи воспоминаний о детстве, которыми он так любит делиться раз за разом. В старые немногочисленные фотографии, сделанные в Медвежьем пристанище. Сама я испытывала подобный трепет только в самом начале, когда начинала заниматься туризмом. Теперь меня заряжали рассказы Фимы.

      – Скоро, – кладу руку ему на плечо, – уже завтра, я тоже помню.

      Фима улыбается и откидывается на траву, закрыв глаза и думаю о чём-то своём. Хотелось бы мне вновь ощутить этот вкус первого серьезного похода. Воспоминания слишком быстро стирают восторг, кровоточащие раны на руках и ногах, плохо пахнущую одежду и грязные тела. В этом всё равно есть своё очарование. И я тянусь к нему так же сильно, как и Фима.

      Почему Рома не чувствует того же самого?

      На следующий день после обеда мы собираемся на железнодорожном вокзале. Мы с Ромой приезжаем на его машине. Паркуется он почти впритык к соседней.

      – А я как вылезу? – спрашиваю раздражённо.

      – Рюкзак я вытащу. А ты через водительское давай вылезешь. – Рома то ли не замечает моего резкого тона, то ли делает вид.

      – Может, об этом стоило подумать заранее?! Что нужно заботиться не только о своём комфорте?

      Рома хмурится и, придерживая водительскую дверь, спрашивает:

      – Ань, ты чего? Не выспалась?

      Тянет меня к себе свободной рукой, обнимая. Мне становится стыдно. Потому что я не чувствую того, что права. Я сорвалась из-за усталости и недосыпа. Рома ни в чём не виноват, нам и правда некогда было бы искать другое место.

      – Извини, это всё…

      Сама не знаю почему, но ночью я проснулась. Поворочавшись какое-то время, решила попить воды. И в момент, когда я опустила ноги на пол, случилось нечто странное. Мне почудилось, что кто-то схватил меня за лодыжку. Мощная нечеловеческая лапа с когтями сомкнулась вокруг, а в следующую секунду кожа была вспорота. Ужас затопил изнутри,