Королевы Нью-Йорка. Е. Л. Шень

глаза.

      – Надеюсь, оно стоит этих пятен.

      Масуд скачет вокруг нас, вынуждая меня сделать шаг вперед.

      Я качаю головой.

      – Понимаю. Моей сестренке шесть. Та еще заноза в одном месте.

      – Она прелесть, – встревает Эверет.

      – Прелестная заноза в одном месте.

      Акил смеется, и я вижу, как подпрыгивают мышцы у него под футболкой. Улей жужжит у меня в горле, хоть я и пытаюсь затолкать его поглубже.

      – Масуду пять, – говорит Акил, а его братишка с довольным видом поглощает свой рожок. – И мороженое он просто обожает.

      – Прямо как Эверет.

      Эверет гримасничает, складывает руки на груди.

      – Обхохочешься. – Она подходит к мороженщику. – Один шоколадный рожок, пожалуйста.

      Братик Акила убегает все дальше и дальше от нас, сворачивает в тупик.

      – Пойду-ка я за ним, пожалуй. – Акил тяжко вздыхает, ворошит свои кудри. – Рад знакомству, Джиа. Увидимся, Эверет.

      Я наблюдаю, как новый сосед Эверет загоняет братишку в затянутый плющом большой кирпичный дом. Такие бывают в сказках. Красивый дом для красивого парнишки.

      Эверет берет меня под руку и ухмыляется, поедая свое шоколадное мороженое.

      – Может, и твое лето будет не таким уж отстойным. – Она подмигивает.

      Я качаю головой, тяну ее обратно к подъездной дорожке.

      – Понятия не имею, о чем ты.

      Но улей по-прежнему гудит.

      От кого: [email protected] 17:03

      Кому:

      [email protected]; [email protected]

      Тема: Мир кроксов

      Дорогие Джиа и Эверет,

      Вы же гордитесь мной, правда? Я прислала сообщение, когда приземлилась, и вот теперь пишу вам письмо. В тот же самый день, ни больше ни меньше. Видимо, начинаю новую жизнь. Вот она я, в Сан-Франциско – и желаю сообщить, что тут холод собачий. В середине июня. Типа, холодно даже в теплом пальто. А еще я тут веду счет и насчитала на улицах уже пять парней в кроксах. Это ненормально. Спасите. Скучаю по вам обеим.

      Целую,

      Ариэль

      3

      Ариэль

      Я знаю одно: в Сан-Франциско скучно и холодно. Дома здесь серые. Умма и аппа[11] уже забросали меня сообщениями. Хотят созвониться позже. Между «Как прошел полет?» и «Ты голодная? Сходи и купи себе сэндвич, оплати его дебетовой картой, если кафетерий закрыт» виднеется сообщение, которое я стараюсь не замечать: «Мы так тобой гордимся».

      На женщине за стойкой администратора неоново-зеленая рубашка и бейдж на золотистом шнурке. Я вспоминаю, что это фирменные цвета учебного заведения. Университет Бристона. Место, где я проведу это лето и последующие четыре года. Холодный серый Сан-Франциско – это надолго. Ура.

      Эверет и Джиа, небось, предаются безделью, объедаются мороженым перед завтрашним полетом Эверет. Я бы пожертвовала чем угодно, чтобы оказаться сейчас с ними в Квинс, пусть даже там воняет мочой, мусором и крысиным пометом. В крайнем случае, можно было бы запихнуть девчонок в мой чемодан, чтобы хоть капельку скрасить вот это все.

      Выиграв

11

Мама и папа (кор.).