Жужжащее сердце муравья. Роман Мэй

лёгкий ветерок.

      – Мы рады приветствовать вас, жители Антополиса, – прожужжала она мелодичным голосом. – Пусть наша совместная работа принесёт процветание обоим нашим домам.

      После официальных приветствий начался сам сбор ресурсов. Муравьи и пчёлы разделились на смешанные группы, каждая из которых отправилась исследовать свой участок огромного цветка.

      Антоний оказался в одной группе с Беатрис, хотя поначалу они даже не заметили друг друга, поглощённые своими заданиями. Антоний внимательно изучал структуру лепестка, делая быстрые наброски в своём блокноте и бормоча что-то себе под нос о "потрясающей природной архитектуре". Беатрис же, завороженная игрой света на поверхности лепестка, тихонько шептала строки рождающегося стихотворения.

      Внезапно порыв ветра качнул цветок, и Антоний, потеряв равновесие, покатился прямо на Беатрис. Они столкнулись с глухим стуком, и мир вокруг, казалось, замер на мгновение. Антоний ошеломлённо смотрел в большие фасеточные глаза Беатрис, а она не могла оторвать взгляд от его подёргивающихся усиков.

      – П-прошу прощения, – запинаясь, произнёс Антоний, поспешно поднимаясь на ноги. – Я не хотел… то есть, я не заметил…

      – Ничего страшного, – мягко ответила Беатрис, отряхивая пыльцу со своих крылышек. – Бывает, что иногда нас… сносит ветром перемен.

      Антоний моргнул, удивлённый её поэтичным ответом. Беатрис же, осознав, что только что сказала, смущённо потупила взгляд.

      – Ты… ты поэтесса? – осторожно спросил Антоний.

      Глаза Беатрис расширились от удивления:

      – Как ты догадался? Обычно все считают мои метафоры странными и неуместными.

      – Ну, – улыбнулся Антоний, – скажем так: я узнаю творческую душу, когда вижу её. Или, в данном случае, сталкиваюсь с ней.

      Беатрис рассмеялась, и этот звук был подобен нежному перезвону колокольчиков. Антоний почувствовал, как его сердце начинает биться чаще.

      – А ты, судя по твоему блокноту, художник? – поинтересовалась Беатрис, кивая на листик в лапках Антония.

      – Архитектор, вообще-то, – ответил он, внезапно ощутив прилив гордости за свою профессию. – Хотя многие в колонии считают мои проекты слишком… мечтательными.

      – Мечтательными? – переспросила Беатрис с искренним интересом. – Расскажи мне о них!

      И Антоний, к своему удивлению, начал рассказывать. Он говорил о своих идеях по объединению природных форм и функциональности, о проектах домов на деревьях и подземных садов. Беатрис слушала, затаив дыхание, её глаза сияли от восхищения.

      – Это удивительно! – воскликнула она, когда Антоний закончил. – Ты не просто строишь здания, ты создаёшь целые миры!

      Антоний почувствовал, как его панцирь нагревается от смущения и радости. Никто раньше не понимал его идей так хорошо.

      – А ты? – спросил он. – Расскажешь мне одно из своих стихотворений?

      Беатрис заколебалась на мгновение, но затем, набрав воздуха, начала декламировать:

      "В саду,