Благословенно МВИЗРУ ПВО. Книга вторая. Владимир Броудо

этот куль.

      Машину гробим, поднимая

      Мотора мощность на предел,

      Дрожит цистерна, помогая,

      Мосты вот только не у дел.

      Дорога – месиво из глины,

      И стоит лишь чуть-чуть ступить,

      «Забьёт» протекторы на шинах

      И – влево-вправо заносить.

      Ужом елозься, боком, прямо,

      Баранку яростно крути,

      Через колдобину да в яму,

      Где уж не ехать, а грести.

      Не углядел – и всё – в кювете,

      И, заложив опасный крен,

      Попасть в надёжный плен

      Орешниковых веток.

      Старая баня

      Нет парной – значит это не баня.

      Так, дешёвый помывочный цех,

      Где железные трубы и краны

      Приколочены к стенам наспех.

      И где лавок стоят постаменты,

      Непригодных к другому плит,

      Где пол портленд цементом,

      От души, аккуратно залит.

      Где оконная рама бледнеет

      Одиноко в пространстве большом.

      Где тела молодые белеют

      Всех, вошедших сюда нагишом.

      Сыро, сумрачно, грязная пена

      Ручейками по полу скользит

      Из оков лабиринтного плена

      К водостоку, где шапкой торчит.

      В кране тужится каждая гайка

      В ожиданье грозящей беды,

      Гулко вторит погнутая шайка

      Под бурлящим потоком воды.

      Звуки множатся быстро, крикливо,

      И движенье сплошное царит.

      Чёрный мрак по углам сиротливым

      Наказаньем грядущим висит.

      Пар клубится столбом, только зябко,

      И мурашки по коже бегут.

      А мочалка, как мыльная тряпка,

      Не берёт почерневший редут.

      Командир приказал нам – и точка —

      Эту баню к чертям разобрать.

      Было б лучше бульдозером в клочья

      Всю постройку с землёю сравнять.

      Чтобы в памяти вдруг не осталось,

      Чтоб развеять кощунственный дух,

      Где убогость лежит и усталость,

      Где скопленье назойливых мух.

      Ноябрь. Сопка Лагерная

      Край земли – от того и кругом несуразное.

      Моросящий иголками дождь.

      Темь ночная. И грязь непролазная,

      Что ни шагу ступить – не пройдёшь.

      Не спасает накидка от холода.

      Да и что тут накидка – в домах

      Стены ветром по швам распороты:

      Гулкий свист на дверных косяках.

      Чтобы как-то согреться (укромно как!),

      Днями «жгли» электрический ток,

      Чтоб светился малиновой кромкою

      Из вольфрамовой нитки моток.

      Командир и НШ с возмущением

      Упрекали, мол, будет пожар,

      Только всякую муку сомнения

      Гнал из нас полуночный кошмар.

      То задумано было, иль случаем,

      Только эту убогость прервал

      «Бытовик», что затеял отмучиться,

      И железное сердце сорвал.

      И, как всякое дело поспешное,

      Учинил