Половинный код. Тот, кто спасет. Салли Грин

я успеваю притянуть его к себе и извернуться так, что я падаю на спину, а он – на меня.

      – Ай-й!

      Я лежу на полянке, но в траве оказались мелкие плоские камни, они-то и воткнулись мне в спину.

      Габриэль, хохоча, скатывается с меня на землю.

      Я ругаюсь на него.

      – Кажется, я ребро сломал.

      – Поной, поной. Вечно вы, англичане, ноете.

      – Я не жалуюсь, а констатирую факт. Если я могу исцелиться, это еще не значит, что мне не больно!

      – Вот не знал, что ты такой неженка.

      – Я? Неженка?

      – Ага. – Теперь он сидит рядом со мной на коленях и тычет меня в грудь пальцем. – Неженка!

      Я уже заживил свое ребро и теперь хватаю его за руку, выворачиваю ее и бросаю его на землю, а сам усаживаюсь на него.

      Я тычу его в грудь пальцем.

      – Я не неженка.

      – Неженка, но это не страшно. За это я тебя и люблю.

      Я снова ругаю его последними словами и встаю. Протягиваю ему руку, он берет ее, я помогаю ему подняться.

      Мы снова спускаемся с горы в лес, переходим ручей и поднимаемся по другому склону, заросшему деревьями и такому крутому, что местами приходится хвататься за камни и корни, чтобы удержать равновесие. Деревья, растущие на склоне, высокие и толстые, каждое у самой земли поворачивает вверх под таким углом, что его ствол делается похожим на хоккейную клюшку. Мы пробираемся через заросли и оказываемся на языке недлинной каменистой осыпи у раскрытого рта пещеры. Она не глубокая, но широкая – всего четыре или пять метров в длину и примерно столько же в ширину, так что, наверное, я мог бы спать здесь по ночам, и меня бы не тошнило.

      В пещере стоит обычный лесной запах: жизни и тления вперемешку.

      Габриэль говорит:

      – Я подумал, если что-нибудь случится… ну, пойдет не так… мы здесь встретимся.

      – А что, по-твоему, должно случиться?

      – Я не знаю, но на тебя идет охота; а Меркури опасна и непредсказуема. – Он колеблется, потом добавляет: – Да и ты тоже.

      Он, конечно, прав.

      Он вынимает из своего рюкзачка жестянку и говорит:

      – Оставлю здесь мои вещи. – Он говорил мне, что лежит в жестянке: любовные письма его отца к его матери, а также то, чем Габриэль собирался заплатить Меркури, если она найдет способ превратить его из фейна в колдуна. Но что это такое, я не знаю. И не спрашиваю. Захочет – сам скажет. Он кладет коробку в угол пещеры, а потом выуживает из рюкзака что-то еще.

      И протягивает это что-то мне.

      – Это тебе, держи… Я подумал, тебе понравится.

      Я не знаю, что делать, что сказать.

      Он говорит:

      – Возьми. Это подарок.

      Судя по тому, какой у Габриэля необычный голос, как он запинается, как едва заметно дрожит его рука, он хочет, чтобы подарок мне понравился. И я хочу, чтобы он мне понравился, ради него.

      Пакет у меня в руках длинный и плоский.