Внуки Богов. Александр Бережной

Плеть больно обожгла мне плечо. Он снова взмахнул рукой с плетью…

      Девица неожиданно резво прыгнула вперед, закрывая меня. Перехватила его руку и впилась в нее зубами. Стражник взревел, мотнул могучей рукой отбросив мою защитницу в сторону, как медведь шлепком лапы отбрасывает охотничью собаку, повисшую на его ляжке. Но девица молча снова бросилась на него. И тогда рассвирепевший надсмотрщик ринул наотмашь – со всей силы. Девчонка полетела в сторону, с размаха ударилась головой о столб навеса и сползла на песок. Из носа и рта поползли багровые струйки, очи удивленно раскрылись и недвижно уставились прямо на ослепительный щит Дажьбога.

      Он ненамного пережил ее. Священная ярость, о которой не раз рассказывал мне Радогор, хлынула в голову розовым туманом. Все окрасилось в кровавый цвет заходящего светила. Лязгнула вырванная цепь. Он успел еще замахнуться… Поздно! Мои руки схватили его за обритую голову и крутанули. Дикое, впервые испытанное чувство наслаждения от хруста ломаемых позвонков…

      На меня наконец обратили внимание. От визга женщин заложило уши. Бегут… Впереди два стражника с копьями. За ними хозяин, с обнаженным мечом и его гости. Ну бегите, бегите… Теперь мне плевать, на всю ромейскую рать!.. Ишь ты – как кощунник-сказитель помыслил… Светлые Боги: ты ясноликий Дажьбог, ты Перун-громовик, ты Великий Сварог – вам не будет стыдно за своего внука!..

      Первый набежал, ударил, целясь копьем в живот. Я качнулся в сторону, цепью подбил ему ноги, затем прыгнул сверху на распростертое тело вбивая его в землю. Хруст костей, сдавленный крик.

      Все остановились, словно налетели на невидимую стену. Хозяин крутится, кричит, подгоняет подбегающих слуг.

      – Взять его! Обленились трусы! Связать! Вырвать язык!

      Кругом все что-то вопят, подбадривают друг друга. Лишь один из гостей хозяина: высокий крепкий ромей в синем хитоне, перепоясанный широким кожаным ремнем, пристально наблюдал за происходящим. Внешне спокойный, а в очах какой-то непонятный блеск.

      Вперед вылез еще один надсмотрщик с бичом в руке. Плечи широки, словно ворота. Грудь покрыта черными кудрявыми волосами. Руки обросли глыбами мышц. Зубы оскалены в кровожадной усмешке. Размахнувшись, он бьет бичом пытаясь поймать меня за ногу. Я высоко подпрыгиваю, пропуская под собой длинный сыромятный ремень с куском свинца на конце. Бросаюсь на него. Успеваю перехватить руку на замахе и рву на себя. Надсмотрщика кидает вперед, прямо на мой кулак, что врезается в его переносицу. Хруст носового хряща. Здоровяк падает на колени, мычит, зажимая руками нос. Сквозь пальцы сочится кровь, падает на желтый песок темными сгустками. У ромея в синем хитоне, в стальных очах – бешеный восторг. Он шагает вперед и кричит:

      – А теперь меня! Давай, варвар – ударь меня!

      Я на миг останавливаюсь.

      – Необычен сей ромей, ой как необычен…

      – Что ты стоишь? – подначивает меня гость хозяина, обнажив белые зубы в широкой улыбке. – Бей варвар, убей меня! Бей раб!.. Тебе же хочется свернуть мне голову?! Ну так – бей!

      Я бросаюсь на него и получаю страшный удар между