Гарантирую жизнь. Василий Головачев

бы калеками или убили бы, как это уже случилось в Ленинском РОВД Саранска, когда те же самые оперуполномоченные Сазонский и Сергеев допрашивали невинного девятнадцатилетнего парня и, надев на него противогаз, перегнули гофрированный шланг. Парень умер от удушья. Но в тот раз милиционерам это сошло с рук.

      Брал «пыточную команду» Никифор, ударом ноги сорвав с петель дверь кабинета. Оперуполномоченные имели хорошую реакцию и пытались сопротивляться, однако были в течение секунды обезоружены и скручены. Досталось и подполковнику Глинищеву, вызвавшему на подмогу подразделение спецназа и пытавшемуся выдворить бойцов «Тайфуна» из территории здания МВД. Он был в ярости, понимая, что теряет не только погоны, но и свободу, и пообещал «добиться справедливости на самом верху, вернуться и устроить операм „Тайфуна“ сладкую жизнь. Но не преуспел. В ходе дальнейшего следствия выяснилось, что инспекторы ГИБДД Николаев и Абраменко действительно не виноваты в краже трактора, а сотрудники угрозыска действительно пытали людей. Причем не ради удовольствия. Как оказалось, для значительной части сотрудников, жаждущих раскрыть преступление любой ценой, пытки – просто необходимый элемент в работе. Как сказал потом судья Верховного суда республики на процесс:

      – Воспитанные на лучших образцах отечественной и зарубежной детективной литературы, в которых действуют умные и проницательные сыщики, мы сегодня должны с горечью признать: часть российских детективов – это не Холмсы, не Мегрэ, не майоры Пронины, не Знатоки и не Шараповы. Это люди с извращенными представлениями о чувстве долга, с низким уровнем профессионализма, которых необходимо учить и воспитывать…

      – Мочить их надо! – пробормотал Никифор, вспомнив этот случай. – Горбатого только могила исправит…

      В комнату тихо постучали. Робко вошла мама.

      В отличие от сына, вымахавшего чуть ли не под два метра, Валентина Ивановна была небольшого роста, худенькая, тихая, с вечным сомнением в больших карих глазах. Впрочем, отец Никифора тоже не отличался ростом и богатырским сложением, и мама говорила, что ее дети пошли в дядьев по линии бабки Станиславы – Ивана и Василия, славившихся статью, силой и выносливостью. Нельзя сказать, что Никифор выглядел атлетом с мускулами, накачанными в зале для бодибилдинга, однако мышцы у него тоже были стальными, пальцами он мог ломать монеты, а фигура, сухая и жилистая, говорила о взрывной энергии, способной выплескиваться в нужные моменты и преодолевать любые преграды.

      – Что ты все дома да дома, сынок, – мягко проговорила Валентина Ивановна. – Сходил бы куда, в театр или в кафе. Вова тебе звонил, спрашивал, когда приедешь, Люда заходила. Позвони, она тут же примчится.

      Никифор улыбнулся.

      – Она-то прибежит, да мне от этого радости мало. Не люблю я ее, мама. Хотя ты права, надо развеяться. Пойду погуляю по Арбату, давно там не был.

      – Вот и хорошо, погуляй, – обрадовалась мать. – Только допоздна не задерживайся, волноваться буду. Ты у меня один остался.

      На глаза матери набежали