Гарантирую жизнь. Василий Головачев

ждал «Мерседес-800». Но Миколу Даниловича сопровождали не два, а шесть телохранителей. Естественно, Ухо, сидевший за рулем «Мерса», не мог обезвредить всех, даже имея парализатор.

      Все дальнейшее произошло в течение нескольких секунд.

      Макогон направился к «Мерседесу».

      Сопровождавший его начальник охраны не понял босса, но, не разглядев за темными стеклами внутренности кабины, насторожился.

      – Вы куда, Микола Данилович?

      Макогон оскалился, вдруг бледнея, взялся за ручку дверцы.

      Охранник оттолкнул его, рывком распахнул дверцу и увидел ствол пистолета, смотревший ему в лицо. Замер. Слово «тревога!» застыло у него на губах.

      В то же самое мгновение в парке неподалеку прогремел взрыв, заставив всех вздрогнуть и оглянуться: Хана взорвал один из взрыв-пакетов.

      Тарасов возник из толпы и одним уколом в шею свалил охранника слева, ударом ноги отбросил второго.

      Терминатор обработал третьего, тянувшего из-под мышки пистолет.

      Роман выстрелил в четвертого и пятого из «нокаута», не вынимая его из кармана куртки.

      Ухо выстрелил в начальника охраны премьера, так и не успевшего отреагировать на нападение, из парализатора, а Черкес одним движением втолкнул Макогона в машину.

      К «Мерседесу» бросились оцепеневшие в первые мгновения милиционеры, хватаясь за оружие. Толпа шарахнулась прочь. Однако прямо под ногами милиционеров вспыхнуло пламя, грохнуло. Это Хана взорвал еще один взрыв-пакет, ослепивший и оглушивший стражей порядка. Толпа в панике кинулась врассыпную.

      Тарасов, Терминатор и Черкес вскочили в машину, и Ухо рванул «Мерседес» с места, едва не сбив кого-то из убегавших. Роман затерялся в толпе. Он должен был встретиться с Ханой и отсидеться в гостинице до конца возможной блокады города силами безопасности. Для них операция завершилась.

      Но и остальные ехали в «Мерседесе» с обмякшим премьер-министром недолго. Ухо проскочил перекресток, на следующем повернул налево на улицу Незалежню, бывшую Комсомольскую, затем налево – на проспект Кучмы, бывший проспект Кирова, и тут же заехал во двор длинного девятиэтажного дома.

      Здесь все четверо выскочили из машины, вытащили Макогона и погрузили в желто-красный фургон аварийной службы газа. За руль «мерса» сел ждавший их здесь Тихончук, ориентирующийся в городе лучше всех, и погнал машину по проспекту вверх. Он должен был отвлечь на себя погоню, доехать до аэропорта и затеряться на территории военного городка.

      Ухо подождал несколько минут, пока мимо дома не промчались, завывая сиренами, джипы охраны премьера и машины милиции, затем вывел фургон службы газа на улицу и поехал вниз, по Незалежной налево, затем по Шмидта к мосту через Днепр. На левой стороне реки их ждала машина «Скорой помощи», которая собиралась доставить Макогона в одну из деревень Новомосковского района, где он должен был длительное время отдыхать от забот о благе народа.

      – Хочешь? – повернулся к Тарасову Черкес, присевший на корточки над телом