Бог, которому нужен врач. Владимир Дмитриевич Коваленко

делаешь важные вещи для конторы в качестве подрядчика. Ты же идешь в банк, и регистрируешь на себя карту с премиальным обслуживанием, после чего отдаешь все данные фирме. Они через карту отмывают средства, а тебе капает небольшой процент.

      Я обернулся, потому что мне показалось, что в толпе проскочило знакомое, но забытое лицо.

      – Это все замечательно, только скажи мне, кто даст безработному жителю африканского притона платиновую карту?

      – Для этого надо уметь врать!

      – Например?

      – Скажи, что у тебя богатый папа, не знаю, наври им с три короба. Расскажи, что живешь в центре в прекрасном доме с долгой историей, расскажи про этого самого своего купца, про которого ты уже сотню раз рассказывал и всех достал. Тут главное вешать лапшу на уши – вон, один товарищ так вообще притворился геем, сказал, что его парень – азербайджанец, сын богатого дядьки, а ему для поддержания себя в форме нужны деньги, много денег на педикюр, маникюр, косметическую операцию и массаж простаты.

      – И что ответили в банке?

      – Согласились, поддержали, дали карту. Правда, схему вычислили, а парень сейчас сидит. Забавная ирония, не правда ли? Ты же знаешь, что делают в тюрячке? Так вот, если схему раскроют, то посадят тебя, а не придут к фирме.

      – Спасибо тебе большое, именно такую перспективу я и вижу; безработный житель маленькой Африки выходит из тюрьмы к тридцати годам с судимостью, наколками и хроническим геморроем, а впереди открывается потрясающий вид и горизонты, играет джаз.

      – Тогда устройся на работу.

      – Я пишу, занят. Я пытаюсь состояться творчески, я же говорил.

      – Тогда ты сам знаешь, что можно сделать.

      – Квартиру я не продам.

      – Просто подумай, сколько денег потерял покупатель. Ты можешь сторговаться, переехать в новостройку где-нибудь на окраине, какое-то время там жить на вырученные средства, спокойно писать этот роман, никто не будет мешать, не будет слушать африкано-китайский рэп и готовить вонючие харчи на кухне.

      – Я не отдам квартиру, даже не предлагай.

      Мы вышли к заброшенному, но сохранившемуся зданию. По улицам разносился слух, сейчас там незаконно жили музыканты из Краснодара, поэтому приближаться к дому я не особо хотел. Иногда эти музыканты в поисках денег выходили на улицу и приставали к людям, говорили, что они гости города, приехали на фестиваль, пишут музыку и у них украли кошелек, нужно сотню-другую на хостел, чтобы выступить и спокойной уехать домой.

      Так продолжалось у краснодарцев уже два года с небольшим. Южная Россия всегда меня пугала.

      – Тогда я не знаю, чем тебе помочь, но поспрашиваю, не бойся.

      – Мы зачем сюда пришли, Паш?

      – Сегодня тут ставят музыку, погода дрянь, а денег у тебя нет. Может, это встряхнет?

      Чтобы попасть в дом с краснодарскими музыкантами, надо было пройти своеобразный фейс-контроль. Сначала стучишь в дверь, потом громко стучишь в дверь, потом очень громко стучишь в дверь, тебе открывает тонкий молодой блондин в рубашке на пару размеров больше, в костюмных брюках