Украина трех революций. Аглая Топорова

В передачах Дмитрия Киселева Майдан и его обитатели показывались именно так, как они выглядели. А выглядели они страшно. Скептически настроенные киевляне даже говорили о «новом Средневековье» и «Чечне в центре европейской столицы». Тем не менее каким-то непостижимым образом майданофилы начали конструировать свою реальность и свои идентичности именно на основании российских «Вестей недели».

      Показывал Киселев людей с кастрюлями на голове – тут же кастрюли надевал весь Майдан. Говорил о «жидобандеровцах» – киевские интеллектуалы сразу же начинали так себя называть. Дизайнеры даже придумали специальные майки – семисвечник в цветах флага Украинской Повстанческой армии – для тех, кто еще совмещал стояние на Майдане с ежедневной офисной работой.

      Передачи Киселева оказали страшное разрушительное воздействие на психику многих киевлян. Чем больше уважаемый ведущий показывал майдановцев злобными нелепыми идиотами, тем больше им хотелось переплюнуть российскую пропагандистскую машину и выглядеть и вести себя еще нелепее, злобнее и глупее.

      Дмитрий Киселев даже вдохновил поэтов. Вот широко известное стихотворение Артема Полежаки, своеобразный гимн интеллектуалов-майданофилов:

      Господин Киселев, в Киеве страшно!

      Опять малороссов попутал нечистый!

      На площади варят военную кашу.

      По улицам толпами ходят фашисты.

      Кругом баррикады, окопы и рвы.

      Еще до сих пор мои руки трясутся —

      Когда тут узнали, что я из Москвы,

      Меня хотели убить трезубцем!

      Кругом гомосеки и лесбиянки!

      От наркоманов деваться некуда!

      Студент-филолог из Могилянки

      Избил пятерых сотрудников «Беркута»!

      Мустафа на трибуне кричал про джихад,

      И толпа бесновалась: «Хотим в Европу!»

      А потом провели большой гей-парад,

      И ВСЕ УБЕЖАЛИ Е***ЬСЯ В *ОПУ!!!

      Я продолжаю свой репортаж

      Из столицы фашиствующей Украины.

      Сзади меня был Гостиный Двор,

      Теперь, посмотрите, одни руины!

      В переходах метро танцуют гопак —

      За это ль, скажи, воевали деды?!

      Гуцулы в Михайловском, в Лавре – бардак!

      Жиды, либералы и людоеды!..

      Жидов тут вообще (всех бы разом под суд!),

      Простите, хотел сказать «иудеев»…

      Они раздают прохожим мацу,

      Вводят в гипноз и внушают идеи!

      Ночами творится такое, скажу я,

      От ужаса с треском взрывается сердце —

      Повстанцы, скукожившись возле буржуек,

      Пьют ведрами кровь христианских младенцев!

      Это вовсе небесталанное стихотворение оказало на киевскую публику просто магическое воздействие. И без того крошечная доля критического восприятия Майдана и событий вокруг него теперь была полностью утрачена. А любая полемика на тему Майдана и его идей сводилась к банальным: «насмотрелась русской пропаганды»