Ход королевой. Бернар Вербер

нервах.

      На одиннадцатой неделе она делает УЗИ и с изумлением узнает, что ее тяга к коллективу получила отклик: она ждет двойню.

      В конце концов она решается сообщить об этом отцу. Тот сначала не верит своим ушам, а потом заявляет:

      – Ты не могла бы доставить мне большей радости: я стану дедушкой, причем сразу дважды!

      – Послушай, папа, мне всего восемнадцать лет, я студентка, еще не начала сама зарабатывать на жизнь и не представляю себя матерью, тем более матерью двух детей.

      – Не волнуйся, переедешь сюда, я найму нянек, детьми займутся они. Я уже придумал для них имена – и для мальчиков, и для девочек.

      – Тебе неважно, кто отец?

      Руперт берет свою излюбленную сигару, откусывает от нее кончик, выплевывает и с наслаждением закуривает.

      – Ну и кто он?

      – Тоже студент.

      – Прекрасно!

      – Он по происхождению абориген.

      – Тем лучше. Родятся два красавчика-метиса. Похоже, чем люди разнообразнее, тем крепче здоровье их детей.

      Николь поражена невозмутимостью своего отца.

      – А ничего, что у нас обоих еще нет работы?

      – Когда вы захотите поработать на ранчо, я вас найму.

      Беззаботность отца уже начинает ее раздражать.

      – Ты, возможно, видишь себя дедушкой, а вот я, увы, не вижу себя матерью.

      – Кстати, раз у нас зашла речь об отце, то не считаешь ли ты, что следовало бы узнать и его мнение?

      Назавтра Тжампитжинпу приглашают на фамильное ранчо.

      – Та это вы – жених моей дочери? – как ни в чем не бывало обращается к нему Руперт О’Коннор.

      – Мы познакомились в университете. Я, как и она, изучаю социологию.

      Руперт протягивает ему пиво и чокается с ним.

      – Социология – это наверняка захватывающе! А скажите, каковы ваши намерения в отношении моей дочери?

      – Я люблю ее.

      – Вы готовы на ней жениться?

      – Это было бы для меня честью! – восклицает, не задумываясь, молодой человек.

      Николь не разделяет их воодушевления.

      Кухарка приносит огромную индейку, Руперт режет ее на части и кладет на тарелки молодых людей крупные куски. Потом поворачивается к Тжампитжинпе:

      – Вы в курсе счастливого известия?

      – Нет, я провел несколько дней в дороге, навещал своих дядек, они живут на севере.

      – Значит, это мне выпало вас осчастливить: она беременна от вас, причем двойней!

      Тжампитжинпа давится и долго не может откашляться.

      – Вот-вот, у меня была такая же реакция, – шутит Руперт.

      – Вы… вы уверены?

      Абориген не решается встретиться взглядом с Николь.

      – Она на одиннадцатой неделе, уже сделала УЗИ, на нем видны два зародыша. Думаю, скоро получится разобрать их пол: может, это два мальчика, может, две девочки, а может, мальчик и девочка – то, что французы называют «королевским выбором».

      Тжампитжинпа смотрит на Николь. Руперт разражается своим фирменным оглушительным хохотом, молодой человек ему вторит, но без восторга.

      – Ну,