Лето на двоих. Ирина Мельникова

моя работа?

      – Забудь, – отмахнулся отец. В руках у него и впрямь была початая бутылка.

      – Что значит «забудь»? Меня же уволят!

      – Теперь о тебе позаботятся, тебе не нужно будет работать.

      – Но я так не хочу! – на повышенных тонах она пыталась отстоять свое право свободного выбора, но лишь разозлила этим отца.

      – Хочу – не хочу, об этом никто не спрашивает!

      – Я не твоя собственность, чтобы…

      Отец резко стукнул кулаком по столу, и Оля вздрогнула. А если сейчас ударит ее? Никогда не бил, но вдруг… Она и такого предательства не ожидала, но ведь случилось же! От резкого звука и неожиданности девушка сжалась.

      – Ты моя дочь, и решать буду я, – четко, но внятно произнес тот, кто должен был защищать. – Я вложил в тебя все силы: в образование, развитие, воспитание, во все эти шмотки, которые ты носишь, поэтому если я сказал, что ты поедешь куда нужно, значит, поедешь, и будешь там столько, сколько потребуется. А теперь собирайся и не нервируй меня. Если ты меня будешь позорить, когда приедет водитель, лучше тебе не знать, что я сделаю.

      «Разве может быть что-то хуже?» – подумалось ей. И она безвольно поплелась в комнату и стала собираться. Не оттого, что подчинилась или испугалась – так осужденный на смертную казнь сыплет шутками на эшафоте, потому что терять ему нечего, и спастись уже шансов нет. Её предал самый родной человек – на что еще ей надеяться? А второй, кто мог бы помочь, увы, не брал трубку.

      Ровно через два часа отец зашел в комнату – даже постучал предварительно, хотя к чему теперь были все эти реверансы?

      – Собралась? За тобой приехали, – и ни единой нотки сожаления и раскаяния в голосе. А она так надеялась, что передумает! Что обнимет и скажет: «Прости меня, дочь, мы как-нибудь справимся, правда?».

      Оля к тому времени уже почти час сидела на диване, безвольно глядя в окно и пытаясь придумать что-то, что может ее спасти… Может, попросить водителя остановиться в дороге и просто сбежать? Но куда? Илья, может, и примет, а вдруг нет? Подругам обузой она быть не хочет. Первым делом ее придут искать на работу, а то и вовсе в полицию заявят, что пропал человек, и тут же вернут отцу… И что же, просто смириться? Опустить лапки и покориться судьбе? Она решила подумать об этом позже, когда появятся силы хотя бы на что-то, а пока душу саднило так, что и смысла особого спасаться для нее не было.

      Отец проводил ее до машины, помог погрузить в багажник чемодан и дорожную сумку – всё, во что уместилась ее жизнь. Много она не брала. Собиралась стихийно, без списка, просто брала то, о чем вспомнила или что случайно попалось на глаза. С особым трепетом уложила лишь книги и мамину фотографию, где рядом с улыбчивой, но почти незнакомой женщиной она – маленькая еще Оля, которую наверняка тогда звали не так отстраненно и холодно – Ольга.

      И вот теперь: дорога и деревья, деревья и дорога – уже битый час. Водитель после официального «здравствуйте» сказал буквально пару слов: поинтересовался, не замерзла ли