Любовь перевернет страницу. Дарья Эхха

Ян. Не могу.

      – Постой… я сейчас же вернусь домой, и мы все обсудим. Вера?

      – Правда, не знаю, как все это между нами вышло. Но я не могу не полететь сейчас к нему.

      Зрение потеряло свою остроту. Ничего не видя перед собой, я сосредоточился на подрагивающем голосе моей жены.

      – Давай просто поговорим?

      – Не могу. Мой вылет – через десять минут. Посадка уже заканчивается.

      – Вера, постой! – крикнул я.

      Над залитой солнцем рекой вспорхнули птицы. Шелест намокших перьев слился с негромким колыханием ветра в деревьях на другом берегу. Я почесал сморщенный лоб. В телефоне послышались короткие всхлипывания.

      – Я должна идти. Поговорим, когда вернусь.

      – Постой, Вера… – в запыленном отчаянием облаке слов, я искал главные. – Мы больше не любим друг друга?

      – Не знаю… Я правда не знаю.

      Показалось, что весь кислород куда-то исчез. Я открыл рот, чтобы взять побольше воздуха, но не мог решиться даже на короткий вдох.

      – У меня сильные чувства к Герману. Я сама поняла это только вчера. Помнишь, я просила тебя помириться? Я сказала, что мне дорог твой мир, но ты не слышал меня. Если бы мы тогда просто поговорили.

      – Я не знал, что сказать…

      – Ну а Герман вот знал!

      Голос Веры наэлектризовался. Она громко сглотнула.

      – Пожалуйста, не улетай, – сказал я. – Мы же – самые близкие друг другу люди. Мы сможем все это разрешить!

      – Не могу, Ян. Правда не могу.

      Вера плакала, плакал и я. Слезы, громко вырывающиеся из самой глубины души, стекали по нашим лицам на разных концах провода в своем собственном ритме. Я вслушивался в звуки, влетавшие в горячее от телефона ухо, и с каждым новым слезным звуком Веры сильнее прижимал кулак к груди. Мир вокруг перестал замечать иные признаки жизни – все сосредоточилось на одном слуховом восприятии.

      – Давай просто встретимся, – сказал я тихо, – давай просто поговорим вдвоем, словно никого больше не существует. Мы же – семья. Просто дай нам шанс.

      – Прости, Ян, мне нужно идти.

      – Не улетай, Вера. Не бросай нас сейчас…

      – Я не могу. Я должна уехать и подумать обо всем.

      – А как же я?.. Как же мы?

      – Я не брошу тебя, не переживай. Пока ты не начнешь зарабатывать на своем писательстве, я буду помогать тебе. Я что-нибудь придумаю. Но сейчас, я должна идти.

      Она запиналась, спотыкалась на каждом начатом слоге.

      До меня не сразу дошел смысл ее последних слов. Я окончательно перестал понимать, что на самом деле происходило со мной в те минуты. Голова окунулась в горячий пар, и теперь уж и звуки размывались: то приглушенно позвякивали, то прерывисто вибрировали на кончиках ушей.

      Я продолжал молить Веру не уезжать. Я говорил о том, что смогу помочь ей во всем разобраться, что любовь и влюбленность – ведь разные чувства. Я уже не мог контролировать слова, и им пришлось самим связываться в простые предложения, разделяющиеся моими хриплыми рыданиями. Но Вера все только повторяла: «Прости, Ян».

      Она повесила трубку,