По дороге из желтого кирпича. Руслан Галеев

давно не готовил гуляш, – мрачно ответил Хесус. Ему не хотелось даже мыслями возвращаться в прошлое. Надо было верить в будущее и жить настоящим.

      – Да и не надо. Я хотел увидеть тебя своими глазами и высказать свое почтение. И заодно предложить работу.

      – У меня есть работа, – все так же настороженно ответил Хесус.

      Старик достал из кармана визитку и положил на скамью между собой и Хесусом.

      – И все же, если вдруг передумаешь, свяжись со мной. Меня зовут Алекс Тетерски.

      4

      Томми

      Похоже, авиетка была неисправна. Она странно, с надрывом, гудела, и то зависала на месте, то вдруг принималась летать кругами, мелко вздрагивая.

      Томми проснулся еще затемно. Натянул старую вылинявшую ти-шотку с изображением диснеевского Джаббы Хатта, взял комбез, но тут же отложил в сторону, – от него уже попахивало. Надел джинсы, желтую жилетку из фиберкапрона с надписью FREEDOOM во всю спину, старые армейские говнодавы и бейсболку.

      На тумбочке у кровати белел в утреннем полумраке прямоугольник пластика. Визитка. Алекс Тетерски. Тот самый тип, который подошел к нему вчера и предложил работу. Дескать, он хочет открыть свой бар, и в нем будут играть только оригинальную музыку, и бла-бла-бла что-то там еще. Бар «Хилли Кристалл». В честь какого-то чувака из мохнатого прошлого, о котором никто не помнит. Еще один клуб, который просуществует пару месяцев и сдуется. За два года на Иво Томми на такие насмотрелся.

      Надо было сразу послать этого Алекса. И какого черта Томми приволок домой его визитку? В этой норе и так хлама полно.

      Он как раз потянулся к тумбочке, чтобы избавиться от визитки, когда услышал это странное гудение.

      За окном, на уровне двенадцатого этажа ходила кругами авиетка. Из новых, с одним центральным винтом, модель «Капри-что-то-там». Судя по красному кругу на борту, аппарат принадлежал пожарному управлению. Судя по странному поведению, мозги у него спеклись вкрутую.

      Томми почти не задумываясь потянулся за консолью, водрузил ее на подоконник и врубил запись. Интересный нойз. С внутренним пульсом. Томми любил такие.

      Вообще-то времени у него не было. Не успеешь на первый утренний фуникулер, можно вообще из дома не выходить до самого обеда. Во-первых, основная волна роботяг уже пройдет мимо «Барабана» и унесет свои деньги. Во-вторых, с гитарным кофром можно и не пытаться влезть во второй и третий фуникулеры. Час пик, старичок, тело и кровь Вавилона. Люди едут на головах друг у друга.

      Но Томми не мог заставить себя выключить запись. Городские звуки были его слабостью, страстью, его единственными родственниками и друзьями. Из них он создавал собственную музыку. На них охотился и даже расставлял силки. По городу было спрятано двенадцать древних диктофонов, которые только и делали, что писали городской нойз. Раз в неделю, отработав «Под Барабаном», Томми обходил свои угодья и перекачивал записи в память консоли. Звуковое гуми, мусор, отброшенное человечеством