Эдельвейс не распустился. Сергей Васильевич Вахренев

и разведки пограничного отряда проводят изучение местности и противника. Изучение проводится как правило «ножками». Называется всё это дело – рекогносцировка.

      В мае 2002 года по поручению командира я как раз возглавлял группу, которая проводила рекогносцировку на участке двенадцатой пограничной заставы «Грозтхой». Были подозрения, что один из сложных перевалов, который мы считали почти непроходимым, на самом деле не совсем такой. Требовалось «пробить маршрут», лично изучить местность и убедиться, что перевал недоступен, а если это не так, то скорректировать систему охраны границы для заставы. Поскольку впереди на неразведанном участке нас могли ждать разные неприятные сюрпризы, группу я собрал серьезную, которая включала в себя штатную ОГСР (отдельная группа специальной разведки) пограничного отряда, начальника заставы – Сергея Попова и группу сапёров.

      Рекогносцировка участка

      Вышли в шесть утра. Маршрут, если по прямой, километров пятнадцать. Но он не прямой. Перепады высот – от 2500 метров до нуля почти. На карте обозначено минное поле, которое никак не обойти, но на нём должен был сработать самоликвидатор, так как вышел срок для элементов питания. Минное поле было «умное» – система «Охота». В центре устанавливается сейсмодатчик, который рассчитан именно на шаг человека, а по периметру – пентаграммой – пять выпрыгивающих мин ОЗМ–72. Яркий солнечный день.

      Споро двигаемся по горной тропе, впереди сапёры как положено.

      Разведывательно-поисковая группа на маршруте

      За пятьсот метров до минного поля идём всё медленнее и медленнее, чувствую, такими темпами маршрут будем идти неделю.

      Беседую со старшим из сапёров:

      – Чего тормозим?

      – «Охота» близко. – Формуляр есть?

      – Есть, но полгода прошло. Местность меняется, травой зарастает.

      – Так должна ж сработать автоматически?

      – А вдруг не сработало? Вдруг батарейка особо хорошая попалась…?

      Вот такие дела. И собачка не поможет, потому что мины не на тропе стоят, а вокруг. Войдёшь в этот круг и не выйдешь. И щуп не поможет, потому что точное место мин уже неизвестно и трава по пояс. Беру бинокль, иду вперед. Если «Охота» сработала, то должны быть воронки. Ура! Так и есть. В ста метрах вижу пять ям от сработавших мин. Они еле видны, но этого достаточно для знающего человека. Подбадриваю сапёров. Идём быстрее. Проверяемся уже только на чужие мины. К полудню спустились в ущелье, переправились через сумасшедшую речку под названием Кериго, что в переводе с местного означает «бешеная река». Она и правда бешеная, переправлялись в самом мелком месте – по пояс, связавшись веревкой. Нехилых бойцов из ОГСР пару раз стаскивало вниз по течению, но обошлось. Внимательно изучаем выход на гору Кент. Как раз за ней должен быть тот самый перевал, который нас интересует. Этот берег реки, зарос плотным кустарником, склон идёт вверх под углом градусов тридцать. Никаких намёков на тропу. Гора кажется неприступной. Но после пары часов движения вдоль берега находим медвежьи следы, которые уходят как бы