Сила неведомая. Мария Корелли

красивый, мягкий и розовый! Мне бы не хотелось испортить его, оцарапав о твой, так что я не стану этого делать!

      – Слава Богу! – истово произнёс он.

      – И не волнуйся, – продолжила она легкомысленно, – в «Плазе» я надолго не задержусь.

      – Ещё раз слава Богу!

      – Я бы слишком соскучилась, особенно потому, что я не притворяюсь болящей, как ты. Кроме того, у меня есть дела! Чудесные дела! И я не думаю, что их можно совершить в одиночестве, как отшельник. Человечество – мой котёл! Доброй ночи!

      Он остановил её порыв быстрым повелительным жестом.

      – Постой! Прежде чем ты уйдешь, я хочу, чтобы ты узнала кое-какие мои мысли…

      – Это необходимо?

      – Думаю, да. Это избавит тебя от всех намерений увидеть меня вновь и станет облегчением для меня, если не для тебя. Слушай! И взгляни на себя моими глазами…

      – Слишком сложно! – заявила она. – Я могу глядеть на вещи твоими глазами не более, чем ты – моими!

      – Мадам…

      Она выдохнула слабый смешок: «Ох!», и закрыла руками уши.

      – Никаких «мадам», ради Бога! – вскричала она. – Звучит так, будто я королева или портниха!

      В его мрачных глазах не было улыбки.

      – Как же мне к тебе обращаться? – спросил он. – Женщину с таким богатством и независимостью, как у тебя, едва ли назовёшь «мисс», словно она под родительским присмотром.

      – Нет, я полагаю! Есть старое английское слово «владычица» – такое странное и милое, тебе не кажется?

      «Владычица моя, ну где ты бродишь?

      Останься и послушай песнь мою…»

      Она пропела две строки восхитительно проникновенным голосом, исполненным юности и нежности. Одним быстрым шагом он подскочил к ней и поймал её за плечи.

      – Бог мой, я мог бы вытрясти из тебя жизнь! – яростно вскричал он. – Удивляюсь, что ты меня не боишься!

      Она рассмеялась, не обращая внимания на его хватку.

      – А с чего бы? Ты не смог бы убить меня, даже если бы и попытался, а если бы и мог…

      – Если бы я мог – ах, если бы я мог!

      – Что же, тогда ещё одно убийство пополнило бы общую сумму убийств в мире! – сказала она. – Вот и всё! Оно того не стоит!

      Он продолжал держать её.

      – Послушай! – сказал он. – Ты просто испорченный ребёнок одного из величайших финансовых мошенников Нью-Йорка. Ты осталась одна с состоянием, столь огромным, что это почти неприлично; ты мнишь себя какой-то сверхъестественной женщиной – изображаешь из себя Клеопатру, ты убеждена, что можешь увлечь собой любого мужчину, но только твои деньги их привлекают, а не ты! Ты что этого не видишь? Или слишком тщеславная, чтобы увидеть? У тебя нет к ним милосердия – ты заставляешь их верить, что тебе есть до них дело, а потом бросаешь, как пустые скорлупки! Вот какая ты! Но меня тебе никогда не удавалось одурачить и никогда не удастся!

      Он выпустил её столь же внезапно, как до этого схватил; она поправила белые