Судьба по книге перемен. Татьяна Устинова

в одну сторону, а потом в другую.

      Совершенно незнакомая комната. Что это может быть? Больница? Непохоже! Гостиница? Это точно не «Астория»!

      Маня подтянулась и рывком села.

      Плед, которым она была накрыта, поехал и бесшумно свалился на пол, но тут же подскочил и рванулся в сторону.

      – Волька! – позвала Маня шепотом.

      Плед замер.

      Маня вскочила, откинула плед и обняла собаку.

      – Волька. – Она заглянула в маленькие собачьи глазки. – Где мы?!

      Пёс лизнул её и принялся вскидывать передние лапы ей на колени.

      Что вчера было? Тётя погибла, квартиру опечатали, но Маня туда всё же вернулась. Ольга соврала, что накануне к Эмилии не приходила. Картотека, странные прозвища. Потом сигарный клуб и…

      Ну, конечно! Лев Граф!..

      Главный подозреваемый!

      Маня глубоко вздохнула, ей стало страшно.

      Но что могло с ней случиться? Она потеряла сознание? Прямо там, в клубе? И что произошло потом?

      – Здесь кто-нибудь есть? – негромко спросила Маня, и ей не понравился собственный голос, заискивающий какой-то. – Алё! Алё!

      …Вот тебе и алё!..

      Она выпила вчера только одну стопку водки, совершенно точно! И сегодняшнее утреннее состояние вовсе не было похоже на похмелье! Несколько раз за жизнь Маня напивалась и знала, что бывает по утрам – конец света и желание немедленно самоубиться, как Иванов из придуманного Львом романа!

      Нынешним утром Маня была бодра и свежа, и голова не болела, и пить не хотелось! Она прекрасно помнила все вечерние события – до определённой точки, а дальше ничего, белый шум.

      Маня подняла с пола плед, швырнула его на диван и осмотрелась.

      Комната как комната, окно распахнуто настежь. Маня выглянула. Под самой стеной цвели пышные гортензии, дальше были кусты и несколько молодых, аккуратно подстриженных лип, за которыми чувствовалась большая вода, то ли залив, то ли река.

      – Волька, где мы?!

      Бультерьер замахал коротким хвостом, фыркнул и немного побегал кругами – это означало, что ему нужно пройтись и уже хорошо бы завтракать.

      Маня сунула ноги в «мюли», которые валялись около дивана – спала она в футболке и джинсах, – и отправилась искать выход на улицу.

      Они обошли дом, оказавшийся довольно большим. Все входы и выходы были заперты.

      – Алё! – сердясь от всё возрастающего страха, громко крикнула Маня. – Где хозяева?! Двери откройте!

      Ничего и никого.

      Может, она в плену?..

      Мане стало жарко.

      Да нет, плен таким не бывает. Плен бывает в сыром подвале, или в заколоченном сарае, или уж на худой конец в гадкой квартире с матрасом на полу и миской баланды на табуретке!

      Маня нервничала всё сильнее.

      Может, это и не плен, только выбраться отсюда она не может!

      Телефон? Алекс? Господин товарищ полковник?

      Маня ринулась к дивану, на котором спала, обшарила карманы толстовки, вытряхнула всё из рюкзака и нашла телефон! Он мирно лежал, где всегда – в наружном кармане под молнией.

      Лежать-то