Судьба по книге перемен. Татьяна Устинова

к примеру, Леночка и Тамара Михайловна, а других «Змея», «Плут», «Писатель» и так далее. Никакой закономерности в этом не было, по крайней мере Маня ее не обнаружила.

      Когда зазвонил телефон, она перешла ко второму ящику – а впереди ещё… сколько? Ещё шесть!

      Звонил Алекс.

      – Маня, я ничего не понял, – начал он с ходу. – Что случилось с Эмилией?!

      – Её убили, – сквозь зубы пробормотала Маня. – Понимаешь, у меня были «каникулы Бонифация», а её в это время убили. И если бы я вернулась, она, может быть… сейчас… а я не вернулась, Алекс.

      И зарыдала – бурно, громко, слёзы закапали на ковёр и на встревоженного Вольку.

      – Тихо-тихо-тихо, – быстро и нежно проговорил Алекс. – Ты где, Манечка?

      – В… в «Астории»!

      – Я скоро приеду, Манечка! Ты успокойся, успокойся немножко!

      – Как… как я могу?! Успокоиться?.. Понимаешь, я её видела! Видела, Алекс!.. Как она лежала с этим… шнуром…

      – Понимаю, всё понимаю, Манечка.

      – А позавчера мы с ней пили «Дом Периньон»! А вчера её… Алекс, так невозможно, невозможно!..

      – Маня, я приеду и заберу тебя. А сейчас выпей чего-нибудь! Слышишь?

      – Я… я… не… могу, – проикала Маня.

      Волька лез ей в лицо, горячо дышал, слизывал со щёк слёзы. Маня то отпихивала его, то прижимала крепко-накрепко.

      – Ты не сиди одна, – настойчиво продолжал Алекс в трубке, – сходи куда-нибудь, Маня! В любое место, где есть люди! В «Буквоед» на Невском, ты же его обожаешь!

      – Я… схожу, Алекс.

      – Прямо сейчас! Поднимайся и отправляйся.

      – Хорошо, хорошо, – бормотала Маня. – Я так и сделаю.

      Он вдруг сообразил, что она его не слушает.

      – Маня?

      Она судорожно всхлипывала.

      – Маня, что такое?

      – Мы должны найти убийцу! – выпалила Маня. – Только пока не знаю как.

      Алекс помолчал, а потом проговорил тихо, словно вмиг обессилел:

      – Ты с ума сошла…

      – Алекс, я хотя бы это должна для неё сделать! У меня же никого не осталось теперь, кроме Викуси! Вообще никого!

      – Маня, – заговорил Алекс сердито. Ему не понравилось, что она сказала, будто у неё никого нет, – давай договоримся так. Ты сейчас пойдёшь – гулять, выпивать, что угодно! Главное, не сиди одна. А утром я приеду, и мы всё решим.

      – Как ты думаешь, может, мне позвонить господину товарищу полковнику? В смысле, Игорю Никоненко?

      – Маня, подожди! Не пори горячку! Мы всё обсудим! Слышишь? Пообещай мне, что сейчас никуда звонить не будешь и расследование своё прекратишь!

      Мане не хотелось его обманывать, но всё-таки соврала.

      – Обещаю, – проблеяла она.

      И они попрощались.

      Ещё некоторое время она перебирала карточки – «Лис», «Птичка», «Клей», Игорь Валентинович, «Чума» и так далее.

      Потом поднялась, охнула от боли в спине, почесала в затылке, взлохматив и без того растрепанные волосы.

      За окнами, выходящими на горящий золотом Исаакиевский собор, вечерело. В сквере было полно гуляющих.

      Маня