Императрица по случаю. Светлана Игоревна Бестужева-Лада

я теснее прижалась к мужу и все смелее отвечала на его ласки и поцелуи. Не помню точно, как мы оказались в постели и очнулась лишь на мгновение, испытав короткую резкую боль.

      – А-а, – простонала я, скорее от неожиданности, чем от тут же исчезнувшего неприятного ощущения.

      – Наконец-то, – услышала я счастливый вздох мужа и поплыла в волнах удовольствия, которое становилось все острее и острее.

      Пика наслаждения мы достигли вместе и одновременно сорвались с него в безграничное блаженство. За всю свою прежнюю взрослую жизнь я ничего подобного не испытывала. Лежала в сладкой истоме, точнее, в нежных и крепких объятиях своего мужа и рассеянно думала о том, почему же во всех книгах было написано о холодных отношениях между Елизаветой и Александром. Чушь какая-то!

      – Тебе больше не больно? – услышала я его шепот.

      – А должно быть? – изумилась я. – Да, в какой-то момент кольнуло, но тут же прошло.

      – Слава всевышнему! Наконец-то наш брак стал настоящим браком.

      И до меня ДОШЛО. Я только что потеряла девственность в объятиях законного супруга, которого, судя по всему, много лет просто не подпускала к себе. Почему? Из скромности? Из страха, вынесенного из чьих-то рассказов? Пролить хоть какой-то свет на всю эту нелепицу мне мог помочь только Александр… и то маловероятно.

      – Я люблю тебя, – сказала я тихо. – И с самой нашей свадьбы любила. Но теперь я не могу вспомнить, почему до сих пор не стала твоей женой по-настоящему.

      – Насколько я могу судить, из-за полученного тобой воспитания, – усмехнулся Александр.

      Он встал и совершенно обнаженный отправился за вином и фруктами, которые мы так и оставили на столике у окна. Краем глаза покосился на меня, выясняя реакцию на такое бесстыдство. Но я только сладко, по-кошачьи потянулась, не сделав ни малейшей попытки прикрыть собственную наготу.

      – Выпьем за наш свершившийся брак, – протянул мне Александр наполненный бокал.

      Сам он уютно устроился возле моих колен на постели, а вазу фрукты определил на прикроватный столик.

      – За нас с тобой, – добавила я.

      Вино на сей раз показалось мне еще вкуснее, чем в первый.

      – Так что там было не так с моим воспитанием? – поинтересовалась я, устраиваясь поудобнее.

      – Ну, посуди сама. Я прихожу к тебе в спальню, ты лежишь, до подбородка закутанная в одеяло и с зажмуренными глазами. Кое-как снимаю одеяло и вижу…

      – Прекрасную, юную девушку, – подсказала я.

      – Возможно. Но на голове у девушки чепчик, крепко завязанный под подбородком, а сама девушка упакована в ночную рубашку, напоминающую монашескую рясу, только белую. Даже кисти рук спрятаны в рукава.

      – А ты тогда еще не умел раздевать женщин? – поддела я.

      – Может, и не очень умел, – покладисто согласился Александр, – у меня и была-то всего одна любовница. Бабушка-императрица, царствие ей небесное, приставила ко мне одну из своих статс-дам помоложе, чтобы обучила, так сказать, основам. Но та раздевалась сама, да и меня, что уж греха