Штурм Бахмута. Позывной «Констебль». Александр «Писатель» Савицкий

наверное, меня считаете типа такой «дубак зоновский» или «товарищ начальник»? Я не про это. Мне важно, чтобы у нас получилось слаживание. И не только в тактике боя, но и психологическое. А для этого мне нужно вас понимать. Именно поэтому я здесь. Мне тоже, как и вам, страшно. И для меня это хоть и не первая война, но тут все будет не так, как в прошлый раз.

      В прошлый раз я бегал по горам и иногда участвовал в засадах.

      – Давно ты в «вагнерах»?

      – Пару недель.

      Они удивленно посмотрели на меня, видимо ожидая, что ими будет руководить более опытный командир.

      – «Крапива» и «Скат» у нас опытные, – поспешил я их успокоить. – Я не стал ждать мобилизации, а сработал на опережение, чтобы не попасть непонятно куда. В общем, я ценю свободу и люблю сам руководить своей жизнью и поэтому самостоятельно выбрал куда пойду.

      Мимика и выражение лиц, слушающих говорили о разных чувствах, которые я у них вызывал. Мы сидели, пили чай и присматривались друг к другу. Я отметил для себя, что первичный контакт состоялся.

      – Вот ты для чего здесь? – спросил я парня, который сидел напротив.

      – Я? Сидеть мне было еще четырнадцать лет, а я хотел домой, к сыну, – неожиданно спокойно, размеренным голосом диктора телевидения, стал говорить он. – Примерно за месяц до того, как к нам приехали из «Вагнера», я услышал, что берут на войну. Я решил, поеду, чтобы освободиться быстрее и пользу Родине принести. Может сделаю что-то такое, что многие будут помнить. И меня и мой подвиг.

      А если повезет, то вернусь быстрее к своим родным и близким. И вот с таким решением, когда приехали, я записался к «вагнерам».

      – А родные знают? – вырвалось у меня.

      – Друг должен был сказать после моего отъезда. Наверное, сказал. Сам бы я не смог. Стали бы отговаривать и не отпустили бы на войну точно. Мама бы плакала.

      Я удивленно посмотрел на него и протянул руку:

      – Костя.

      – Рома. Позывной «Абакан», – пожимая мне руку ответил он.

      – Ну, будем считать, что познакомились, – сказал я и улыбнулся. – Есть какие-то провокационные вопросы ко мне?

      – Да какие вопросы? Ты человек. Мы люди. Сработаемся! – за всех ответил «Сезам».

      – Как устроились?

      – Да нормально. Все по комнатам распределились кучками. Как обычно: кто кого знает. Один только потерялся, но я его пристроил.

      – Потерялся? – запереживал я.

      – Я час назад, часов в восемь, выхожу в коридор – вижу картину маслом: человек в углу, какие-то шкуры таскает.

      «Ты кто и откуда?» – спрашиваю у него. «“Зэф”, – говорит. – Со Смоленска». Он просто этот – гепатитчик. И его бояться из-за этого. Я дальше к нему: «А че ты здесь?». А он мне:

      «А где? Мест-то нет».

      – Как это? – удивился я.

      – У нас реально мест нет. Я в каждую хату зашел! «Возьмите, – говорю, – хер ли он в коридоре?». Все молчат. Говорят типа: «Не, у нас и так мест нет. Жопа к жопе». Я зашел к своим. А у нас «Айболит», «Эрик», «Рыба», «Цистит», «Моряк», я и этот белорус – «Маслен».