Драконы средней полосы. Маша Старолесская

Да и зачем? Лишних колец у нас всё равно больше нет.

      – Ты знаешь наше мнение на этот счёт. Они должны узнать. После проверки, естественно.

      – Это ваши сектантские дела. Меня они не интересуют, пока не мешают нашей общине жить.

      Кару подняла одну бровь:

      – Не собираешься же ты…

      – Именно! Собираюсь.

      Дверь открылась, Ахмет поставил на стол чёрный чугунный чайник и пару крохотных пиал для чая и молча удалился. Кару напоследок окинула его оценивающим взглядом.

      – Если бы ты хоть немного интересовалась нашими ничтожными сектантскими делами, моя Госпожа… Впрочем, я уже предлагала тебе однажды прийти к нам в гости. И моё приглашение до сих пор в силе.

      – Кару, хватит паясничать! Выражайся яснее.

      – Да куда яснее? То, что ты задумала, – страшная глупость. Ты решила скормить Чёрной этого бедолагу вместо Альорда, потому что решила, что иначе Чёрная оторвёт твоему любимому самцу голову.

      Ната передёрнула плечами.

      – Ты сама только что сказала, что любишь Альорда. Как друга. И теперь так говоришь о нём.

      – Одно другому не мешает. Он – мой друг и твой… самец. Но мы отвлеклись.

      – Да уж! Уж будь добра, переходи к делу. – Ната яростно сцепила пальцы.

      – Как тебе будет угодно, Госпожа, – смиренно склонила голову Кару. – Если бы ты посетила нашу скромную обитель, ты бы знала, что… скажу мягко, принятие жертвы, не доставляет Чёрным никакого удовольствия. Ни одной.

      – И почему меня это должно беспокоить?

      – Не доставляет потому, что их первые жертвы должны… что-то значить для них. Они должны испытывать к этим… несчастным… даже не симпатию, что-то большее…

      – Давай покороче.

      – Короче: нельзя скормить Чёрной неизвестного дракона, Проявленного или Непроявленного, не важно. Она должна его знать, любить и ценить. Ну, разве что ты рассчитываешь, что, едва увидев друг друга, Чёрная и этот парень воспылают страстью.

      – А если это будет не возлюбленный, а кто-то другой? Брат там, сват, какой-нибудь другой подходящий родственник?

      – А вот об этом даже думать не смей.

      ***

      Они сошли на станции вместе с толпой дачников, гружёных рассадой и саженцами. Название не говорило Жанне ничего – что-то банальное на ово или ое – и вылетело из головы, едва они спустились с насыпи по трясской железной лестнице. Ногу в чужих кроссовках скрутило и сжало со всех сторон, да ещё, едва Жанна ступила на землю, они забились песком и мелкими камешками.

      – Леший, стой! – Она уселась на нижнюю ступеньку лестницы и принялась вытряхивать из обуви всё лишнее.

      Леший достал из куртки пачку сигарет, прикурил, затянулся.

      – Вот никогда не понимала людей, которые, стоит им только на минутку выбраться на природу, сразу кидаются курить! А воздухом свежим подышать? – Жанна яростно постучала кроссовками друг о друга.

      – Пожалуйста, не начинай! Хуже Наты, – ответил Леший, но сигарету о перила затушил.

      – Прости, прости, – Жанна стряхнула песок с носка