Там, где проходит лисий след. Ли Юэсин

легкого ветра, проникающего в покои через открытые окна, – приходил старший лис, которого необходимо было встретить с ароматным чаем и бутылью с сакэ. Всегда тяжело вставая, Итами сонно потирала глаза, осматривалась и осознавала, что стала узницей в чужом доме. Возможно, где—то там учитель долго и безутешно искал её, постоянно думая о падении души. Девушка усмехалась, когда вспоминала о том, насколько беспечно поддалась сладким песням демона лиса, пленившего нитями судьбы. Постоянно поглядывая на мизинец, Итами не понимала, как смертный и демон способны заключить союз. Почему Ками позволяли произойти такому и отчего старший лис так отчаянно охранял Аманаву, окружая только лишь храм пламенным куполом. Постоянно дотрагиваясь до барьера и обжигаясь, Итами хмурилась, безуспешно пытаясь испариться с этой горы.

      Итами видела, как отмахнулся, но всё же напрягся Куро, который перевел взгляд на открытое окно. Подле леса блуждали синие огоньки, постепенно возвращаясь в бумажные фонари. Чиё, что являлась смотрительницей храма, расставляла свечи подле тропы, зажигала благовония, втыкая кончик в твердую землю. Постукивая пальцами по щеке, лис постепенно менялся, сбрасывая смертную оболочку, становясь самим собой: за его спиной были массивные девять хвостов, уши постепенно образовывались из его волос, а зрачки сузились. Клыки слегка выпирали из—за губ, а острые когти царапали гладкую кожу, позволяя кровь медленно стекать по лицу. Начиналось время теней. Тех, кто мог пересекать невидимую черту и охотиться за смертными, что не знали одной истины:

      – Нельзя покидать дома своего, когда наступает время средней крысы.

      Куро довольно кивнул. Поднявшись и поправив одежды, лис собрал длинные волосы в высокий хвост. Он собирался отбыть до утра, не желая встречаться со злым и безутешным братом. Слегка склонив голову, старший лис исчез до того, как пламя свечей содрогнулось, а здешний господин твердо ступил на священные земли. Итами ощутила, как стало трудно дышать. Поднявшись, она покинула комнату и, встав подле входа в храм, низко склонилась, не позволяя господину заглянуть в её душу.

      Акуто дернул рукой, заставляя кровь стечь с его орудия, окрашивая землю, туша пламя и развеивания благовония. Чиё протянула господину влажные полотенца, указала на двери, стараясь говорить как можно спокойнее.

      – Добро пожаловать домой, господин.

      – Сегодня барьер не дрогнул. Смертная испустила дух свой?

      – Вы ведь ощутили бы это, господин.

      Фыркая, лис сжал пульсирующий мизинец, и стерев черную кровь с лица, сжег полотенца, оставляя катану подле ступеней. Замерев с вытянутой рукой, Акуто облизнул пересохшие губы. Смертная всегда встречала его с опущенной головой. Словно боясь заглянуть в его глаза, она постоянно одергивалась, когда горячие пальцы дотрагивались до ледяной кожи. Смертная стала для него чем—то непонятным. Словно поймав диковинку, лис заключил её в клетку, с радостью наблюдая, как душа стремилась вырваться из оков. Акуто громко смеялся, когда смертная молила о спасении, – то