Санаторий. Сергей Тамбовский

так народ-то не пугай, – сразу подлил я ей мартини в рюмку, – мы сюда лечиться вообще-то прибыли, а не помирать…

      – Я пошутила, – весело ответила она, – сова глупая птица, ухает, когда ей хочется, вот и все.

      – Так-то лучше, – довольно улыбнулся я. – Ну мы, кажется, все познакомились, давайте теперь каждый какую-нибудь занимательную историю из своей жизни расскажет…

      – Ты и начинай, – ткнул в меня пальцем Афоня, – инициатива наказуема, знаешь такую мудрость?

      – Знаю, – вздохнул я, – могу начать, если никто не возражает.

      Возражений как-то не последовало, поэтому я продолжил.

      – В студенческом стойотряде дело было, строили мы пятиэтажку где-то в Сибири. Меня с напарником поставили вязать стропы от башенного крана на бетонные такие блоки, тонны по три каждый. А крановщик их потом поднимал и передвигал на укладку фундамента…

      – Что-то начало не слишком интересное, – заметила Ирина.

      – Ничего, сейчас веселуха начнется, – пообещал я ей, – и вот закрепили мы с Игорьком очередной блок за два захвата, крановщик приподнял его, а прораб, он тут недалеко околачивался, вдруг скомандовал «стоп-машина». Что случилось? А на нижнюю часть блока налипла всякая хрень – если так устанавливать, он вкривь и вкось будет стоять. А что делать? Брать в руки лом и чистить блок снизу.

      Я посмотрел на общество – вроде заинтересовались.

      – И что дальше? – спросила Вера.

      – Дальше Игорек в отказ пошел – вон же табличка висит «не стой под грузом и стрелой», а ты нас под груз запихиваешь… а я согласился, когда мне прораб четвертак пообещал за это. И полез с ломом под блок…

      – И тебя там задавило… – предположил окончание моего рассказа Афоня.

      – Не совсем, – поправил его выводы я, – но одно крепление, за которое мы стропы зацепили, оказалось хреновым и вылетело из бетона… и блок начал раскачиваться влево-вправо на одной стропе. Мне сильно по каске влетело, хорошо еще, что я ее не забыл нацепить… живой, конечно, остался, но в больнице две недели пролежал с сотрясением. А если б и второе крепление сорвалось, то я бы сейчас эту историю не рассказывал.

      – А прораб чего?

      – Четвертак выдал, конечно, честный парень оказался. Разборок потом не было, уговорили нас молчать, а по-хорошему этому прорабу надо б было пару лет усиленного режима впаять.

      – Мда, – сказала Ирина, – хорошее же начало ты нашему общению задал.

      – Какое уж вспомнил, – развел руками я, – теперь твоя очередь, давай выкладывай.

      – А почему я? – изумилась она.

      – Потому что ты самая инициативная в обсуждении была… – логично объяснил я, – а инициативу у нас что?

      – Ясно, ну тогда слушайте… – она поправила прическу и начала, – три… нет, четыре года назад в августе или в самом начале сентября возвращалась я из Москвы по М7. Она тогда еще не полностью модернизированная была, в середине большой участок без разделительных барьеров и две полосы всего…

      – Это где же это на М7 ты две полосы нашла? – изумился Игнат.

      – Было такое, –