Только ломаные такты. Артёмис Сальникович

в пиджаках, рубашечках отутюженных, неподстриженные, как на праздник, разрешите вас поздравить, туши свет! А мы во всём старом, застиранном, всё равно всё сдавать, лысые. В поезде курили «план», кумар стоял во всём плацкарте, пока нас, ростовчан, не разделили в распределителе, где я увидел и представителей других народов – узбеков в тюбетейках, молдаван. В общем, сборная солянка. Там были дембеля, которые решили в наглую забрать у нас гражданскую одежду. Дошло до того, что мы повыдёргивали из кроватей штыри и были готовы избить их до полусмерти. Идя по узкой булыжной улице города Вильнюса со средневековыми вывесками, с перекинутыми тут и там горбатыми каменными мостами, мы кричали девушкам всякие пошлые непристойности, о которых даже стыдно сейчас вспоминать. Местные лабосы не понимали наш ростовский говор. Они думали, что в Ростове одни бандюганы. Говорили им: «Я тебя, короче, на пёрышко насажу, и ты страхики поймаешь». А те отвечали: «Пёрышко птичье, что ли? Разговаривайте с нами на русском языке, или мы на литовском будем говорить!» Изрядно посмеявшись, мы отвечали: «Так мы с вами по-русски и говорим». Оккупантами нас называли, чуть ли не каждый день драки были с ними. Спрашиваешь по-русски на улице: «Как пройти туда-то?» – а тебе в ответ: «Аш некалбу русишкай». И тыкают в другую сторону. А потом, когда в мою жизнь плотно вошла армия, дисциплина, мама твоя всё-таки согласилась быть со мной, и наконец ты появился. Потому я повзрослел и стал серьёзнее. Напился и накурился за свою молодость, а результат – потраченные впустую деньги и временная эйфория. Теперь остепенился – и ни капли в рот.

      Пока отец вёл монологи, Виталик, слушая вполуха, внимательно наблюдал за детворой напротив, играющей в местную игру под названием «гайданы» – это такие квадратные косточки из коленных суставов задних ног свиней или баранов, окрашенные в разные цвета со всех сторон. Сначала каждый из ребят выставлял по одному своему гайдану у высокого бордюра, потом они вслух высчитывали шаги, поворачивались и своим гайданом, держа его между большим и указательным пальцами, пытались выбить максимальное количество других лежащих гайданов. О чём они говорят, было непонятно, Виталик разобрал только слова «курбай» и «бита». Ещё частенько звучало слово «арца». А потом вообще произошло неожиданное – одного мальчика из компании стали бить кулаками. «Ты чё, дурить нас вздумал?» – обманщик был раскрыт, он залил внутрь своего гайдана в отверстие свинец для утяжеления. За это, по справедливости, его выгнали из игры, и ему пришлось уйти, вытирая слёзы. Настало время возвращаться обратно и семье Самойловых.

      Под конец, вернувшись обратно на площадь Советов, Алексей предложил купить чего-нибудь домой.

      – Пошли свожу тебя в старейший продуктовый магазин «Масло-сыр», выпьешь вкуснейшего молочного коктейля.

      – Но ведь там «Молоко» написано.

      – Для меня он всегда «Масло-сыр»! – лучше бы Виталик промолчал.

      Как только вы заплатите 10 копеек, вам дадут фантастическую смесь молока