Коллекционерша. Даниил Асеев

свысока. Мне претила уютная конформистская жизнь окружавших меня людей. Тогда я мечтал о свободе.

      Все вокруг были так захвачены учебным процессом и прилагающимися к нему мероприятиями в лицее, что иногда было не с кем поговорить на нейтральные, интересующие меня темы или волнующие вопросы о самой, простой, неромантичной и неакадемичной жизни. В классе все, словно были заражены олимпиадами, подготовкой к выпускным экзаменам через год, обсуждениями столичных университетов, каких-то теорем по геометрии, домашних задач по физике. А я все это слушал, как слушают шум города или радио – фоном, находясь при этом не в классе, не в лицее, да что уж там, и порой вообще, будто не в этом мире. Я витал где-то в своих книгах. Вместе с Деей и Гуинпленом колесил по Англии и забавлял народ, на пару с Эдмоном коротал дни в тюрьме, обдумывая при этом план мести, вместе с Мартином бежал за Руфи.

      Но своё такое глубокое погружение в мир художественных произведений я начал не так давно до поступления в лицей. Более резко и в запой оно началось зимой в мои 15 лет, когда я начинал готовиться к экзаменам после 9-го класса. Это же мое увлечение книгами отчасти и привело меня в лицей. Но буквально, через одну произошедшую ситуацию со мной. На второй неделе обучения в 10-м классе была неудачная с психологической стороны тренировка, в которой я разругался со своим тренером. Прям помню его гневные крики мне в след:

      – Езжай домой и там читай свои книжки!!

      Я отреагировал конструктивно. На следующий же день забрал документы из школы и поехал поступать в лицей.

      Я вообще не понимал зачем и чего я хотел добиться таким своим шагом. Наверное, освободиться от оков в виде дисциплины, режима дня, постоянных физических и моральных усилий ни к чему не приводящих тренировок и исправить свои отношения с учёбой, ведь уже скоро надо было сдавать экзамены в университет.

      Но с другой стороны, я просто так и любил резкие крутые повороты в жизни. Я любил что-то сделать, не сильно вникая в последствия, но интуитивно предчувствуя пользу и необходимость своего поступка. Я по-настоящему любил рисковать.

      3. Мартовские праздники

      Как только я исследовал Катину страничку в сети и сложил первоначальное мнение об её владелице, я ей написал. Сначала – лишь робкий негромкий "привет". Затем, постепенно, пристально отмеряя время между моими не смелыми сообщениями и её уверенными ответами в чистом, не запятнанном длительными паузами, равнодушием, отсутствием, грубыми словами, неловкими фразами, упрёками и ложью диалоговом окне, я продолжал писать дальше. Интересовался сначала нейтрально настроением, делами, занятиями. Потом осмелел до шуток и острот. Потом, словно двух-летний младенец, научился составлять из слов предложения – во второй раз.

      И с этого момента наш диалог стал немного шире пары упрекающих кокетливых фраз, брошенных друг другу в лицейской раздевалке. Но при этом теперь он оставался по большей части исключительно виртуальным.

      Уже