Спорные тайны. Олег Северюхин

прочитал я. – Сне-жи-нин.

      – На месте, – отстучал я.

      – Ты похож на человека? – спросила меня дама.

      – А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил я.

      – Я думаю, что похож, – отстучала Емля, – а ты действительно офицер?

      – Да, – ответил я.

      – А у тебя есть лошадь? – спросила собеседница.

      – Есть, стоит рядом и ржет, – отшутился я.

      – Как ржет? – спросили меня.

      – Вот так и ржет, как все другие лошади, летающие в пассажирских самолетах, – ответил я.

      На Емле поняли, что это шутка, но как-то очень долго понимали ее.

      – Снежинин, ты усский? – спросили меня.

      – Я – русский, – ответил я, – а кто такие усские?

      – Усские это те, которые живут в Оссии, – сообщили мне. – Как твое имя?

      – Мое имя Олег, – сказал я, – а как зовут тебя?

      – Мариэтт, – отстучала девушка, – я пишу о тебе в газету и хочу быть все время рядом с тобой.

      – Очень приятно. А если я такой же, как звонарь Квазимодо? – спросил я.

      – У нас он называется Вазимодо, но его любили все женщины, – сообщила Мариэтт.

      – И ты собираешься меня любить? – не удержался я от вопроса.

      – В стране, где выращивают пони, советуют не торопиться, – ответила девушка.

      – В моей стране тоже так говорят. А вдруг ты мне не понравишься? – спросил я.

      Через какое-то время пришел вопрос:

      – Это почему я тебе не понравлюсь? – я так и чувствовал раздражение в голосе девушки.

      – Мне не нравятся любовницы вашего Вазимодо, – продолжал я интриговать.

      – Я тебя ненавижу, – пропела мне морзянка и пропала. Весь эфир был забит разнотонной «морзянкой», но эта была особенная.

      После этого разговора на меня стали выходить сотни радистов и предлагали начать радиообмен именно с ними. Пришлось никому не отвечать, чтобы не вызывать ненужного ажиотажа. Я отправлял официальное обращение от имени Земли, но на него никто не откликнулся, кроме Мариэтт, поэтому я и буду поддерживать связь только с ней, игнорируя всех других.

      Если она действительно пишет в газету обо мне и для этого поддерживает связь, приглашая профессоров, то сейчас должно начинаться соблазнение меня всеми благами и условиями пребывания.

      Оссия это, похоже, Россия. Вроде бы и родина тоже, да только не понятно, какой год сейчас идет у них. Если где-то период между двумя мировыми войнами, то туда лучше не появляться, потому что у товарищей того время вопросы идеологии превалировали над нормами международного права, обыкновенного разума и прав человека.

      Приземление

      Я приближался к орбите Емли. С профессором, который общался со мной через военного специалиста, я понял это по четкому отбиванию точек и тире, было обговорено вероятное место приземления в местечке Ле Урже в двенадцати километрах северо-восточнее города Арижа.

      Через семь дней запела знакомая «морзянка»:

      – Сне-жи-нин.

      Я ответил,