Молнер. Избранный по воле случая. Алексей Корнелюк

возле меня, он обильно полил спину трупа, прошёл вглубь по коридору, оставляя дорожку бензина, затем скрылся за стеной и стал поливать там.

      – Мне нужно забрать личные вещи.

      – Никак нет. – Маркус ходит с фонариком, булькая остатками бензина на дне канистры.

      – Дай хотя бы забрать куртку, я в чёртовом драном на заднице халате!

      – Никак нет. – отрезал он и, схватив меня за грудки, потянул к выходу.

      Спускаясь по лестничным пролётам старой заброшки, я держался ближе к стене. Перил не было, и дырка между лестниц нервировала меня 3 месяца, пока я жил в этом логове. Дорожка из бензина закончилась на втором этаже.

      – Иди и сядь в машину, я спущусь через минут несколько.

      Передав в мои руки ключи, Маркус залез в карман кожаной куртки и достал зажигалку.

      Я стал спускаться через болевые ощущения, опираясь на правую ногу. Возле двери стояли две бочки, пришлось протискиваться, чтобы влезть в щель. Отодвинув ржавую дверь, выхожу наружу.

      Ночь. Заброшенная подворотня Питера. Окна соседнего дома заколочены. Перехожу через дорогу и сажусь в старенький Шеви, в ноздрях стоит бензина.

      Выглядываю в окно. Сквозь заколоченные окна лестничной клетки вижу краешки языков пламени, поднимающиеся от одного этажа к другому.

      Дверь подъезда с грохотом открывается. Маркус бежит к тачке, перепрыгивает через капот и садится за руль. Я протягиваю ключи. Шеви грозно рычит, и, визжа покрышками, срывается с места.

      Смотрю в боковое зеркало. 5 этаж с уликами и следами моей работы пожирает огонь, извергая клубы дыма из заколоченных ставень.

      Глава 5

      Маркус приподнял булочку и залез пальцами под листья салата.

      – Ненавидеть огурцы. – вытянув маринованный огурчик, он брезгливо скинул его под стол. – С детства раннего.

      – Откуда у тебя аппетит, ты полчаса назад…

      – ТЧЧ! – набитым ртом осадил меня он.

      Я всё никак не могу привыкнуть. Этот совершенно спокойный вид лица, да ещё и зверский аппетит. Скользя взглядом от перемазанных рук кетчупом к заляпанному стакану молока, я сморщился.

      – Ешь.

      Смотрю на свой бургер. В ноздрях ещё запах крови и бензина. – Я, пожалуй, пропущу этот поздний ланч.

      – Нам долго ехать. – кусает, медленно жуёт мощными челюстями. – Я не останавливаться. Ехать.

      Я молча встал и прошёл в уборную. Закрыл дверь, дёрнул на всякий случай ручку. Подойдя к раковине, набрал в раскрытые ладони воду и плеснул на лицо. Тёмные, почти багровые капли упали в водосточную трубу. Значит, я плохо протёр виски влажными салфетками. На чёрных волосах колтуны. Запустил пальцы, потянул вверх выдрал клок волос… Всё в слипшейся крови.

      Вымыв руки с мылом, я оттянул щёку и посмотрел на то место, где совсем недавно были два зуба. Чёртов ублюдок… Проведя языком по новообразовавшейся ямке, я вздрогнул от удара кулаком в дверь.

      – Да?

      – Ехать. Сейчас.

      Ещё раз обливаю лицо холодной водой и, закрыв кран, тянусь за бумажными полотенцами. Чёрт, пусто. Открываю дверь.

      Маркус