Апперкот с того света. Светлана Гороховская

нашу жизнь. Я был слепцом! Почему так больно, Мань?

      – Мы уже обсуждали, это свежая память.

      – Я считаю это несправедливым!

      Она понимает его не до конца оформленные фразы на уровне сознания. Интересно, потому что теперь душа его ничем не прикрыта? Марьяна ловит мыслеформы, а при жизни человек может замаскировать ложь соответствующей мимикой.

      – Меня не страшит ад. Если моя душа всё равно растворится, какая разница! Но если я буду помнить, не успокоюсь. Буду сожалеть, что хотя бы не попробовал.

      – Обычно души сожалеют о несовершённом при жизни добре.

      – Каждый решает сам.

      Марьяна развлекалась, выковыривая один за другим маленькие камушки их созданного на вершине кургана. Люди полагают, в подобных вещах виновата стихия.

      – Часто для судьбоносных поступков нужен некий толчок. Для тебя, видимо, спусковым механизмом послужила смерть.

      – Осуждаешь?

      По сути ему всё равно, но может пригодиться любая информация. К тому же, Марьяна вызывает симпатию. Если бы она категорически осудила, он бы ещё подумал. А так… не стоит терять драгоценное время. Её понимание поддерживает сознание в тонусе, не даёт растечься и разорваться. Пока ещё он отслеживает причины и следствия, пока испытывает хоть какие-то эмоции.

      – Когда-то давным-давно я влюбилась. Его звали Алёша. Казалось, он отвечал мне взаимностью, – она задумчиво прокрутилась вокруг старой берёзы. – Потом Алёша женился, сославшись на деспотичных родителей. Мы продолжали встречаться. У него родились один за другим ребятишки, мальчик и девочка. Он всё просил подождать, мол, вот скоро-скоро, обязательно уйдёт от жены. Но на деле ничего не менялось. И однажды, когда я уже не выдержала и заплакала прямо у него на руках, он предложил вместе уйти.

      – Убежать, в смысле?

      – В смысле, прыгнуть с Ко, взявшись за руки.

      – Как романтично!

      – Очень, – красивое лицо исказила гримаса отвращения. – Мы стояли над обрывом. На хребте. Неожиданно Алёша сказал, что передумал и зашагал обратно. Я хотела его догнать, оступилась и упала. Сознание потеряла мгновенно.

      – Ужас!

      – Поднимаюсь над камнями и вижу своё тело. Сначала у меня случилась истерика, когда осознала, что это конец.

      – Как у меня?

      – Я за пятьдесят лет всякого насмотрелась. Поверь, ты держался лучше других, – она переместилась к подножию Столовой. – Потом я догнала его в долине и схватила за ботинок, когда он переходил реку. Сюда!

      Назар оказался у креста.

      – Я видел его, когда мы поднимались. Но он в стороне от тропы. Мои друзья, сказали, что это, скорее всего, муляж. Сколочен специально для устрашения халатных туристов, мол, в горах случайным людям не место.

      – Всё зависит не только от физической подготовки, но и от того, как ты относишься к восхождению. Страх играет не последнюю роль. Ну, и безусловно, надо понимать, что снег тает только в середине лета. И одеваться соответственно.

      – Ты наряжена весьма колоритно.

      – Не видела смысла что-то менять. Не видела смысла в своей жизни. И смерть приняла