Риск без права передачи. Алексей Клёнов

на излом и покруче. Это я к тому, чтобы было понятно, кто есть я, и кто для меня сестрёнка. Конечно, есть другие родственники, но, по большому счету, Катюшка, а теперь и жена Настя, – два самых дорогих для меня человека. И теперь один из них попал под удар, что стало результатом моей профессиональной деятельности. С одной стороны, я не привык сдаваться, и готов идти до конца. С другой, я скорее погибну сам, чем позволю пострадать сестрёнке. Но всё это было бы возможно в равном поединке с благородным противником. А мне приходится иметь дело с мстительным горцем, который на Коране поклялся отомстить мне. Ах Леча, Леча… И на кой нас свела судьба? Ты ещё не в курсе, но я тебе сообщу при первой же возможности: если с моей сестрёнкой случится страшное, – тебе не жить. Найду тебя, где бы ты ни был, и порву тебе глотку зубами. Буквально. Будь он неладен, твой братец Хьюза! Не занялся бы бандитским бизнесом, не полез бы на рожон, – остался бы жив. И не было бы у нас с тобой таких заморочек. По крайней мере – личных…

      В последней командировке, как и в предыдущих, мы занимались обычными делами. Так сказать, профильными задачами. Шмоны на блокпостах, зачистки в населённых пунктах, силовые акции в поддержку местным операм. Ничего героического, обычная повседневная работа. А что при этом любой из нас мог пулю словить, или заполучить гранату под ноги в самый неожидаемый момент, так это издержки производства. Как говорится, если Родина велела, мы всегда готовы соответствовать.

      Уже перед самым отъездом домой, дней за пять, нам поступила вводная: задержать на блокпосту на границе с Ингушетией конкретную машину с такими то номерами, обезвредить сопровождающих, которых, предположительно, будет числом четверо. После чего груз и сопровождающих передать по назначению. Это в том случае, если сопровождающие будут живы. Но как минимум одного нам рекомендовалось взять живым. Надо сказать, что информация была довольно туманной. Нет, на счет конкретного автомобиля и сопровождающих всё чётко. Но вот груз какой-то мутный, неконкретный. Обычно мы точно знаем, с чем придется дело иметь, а тут… Не то чтобы бы мы любопытны как барышни, но, согласитесь, если предстоит задержание, то хорошо бы быть уверенным, что машина не забита под завязку взрывчаткой. Или, ещё хуже, каким-нибудь «зарином». Всё же и мы люди, хотелось бы и задачу выполнить, и в живых остаться. О чём я и поведал Рысаеву в порядке животрепещущего вопроса. На что он сообщил, что знает не более моего, а поставленную задачу выполнить придётся. Типа, не фиг из себя умника строить. Сказал «есть» и пошёл вперед. Может, и правда не знал. А может, знал больше, да не сказал. На то он и командир, чтобы знать больше, да не каждому подчинённому сообщать. Одно утешало: если б нас ждала какая подляна, то Рысаев не послал бы нас вслепую. Не тот он человек, чтобы так подставлять своих бойцов. А в качестве утешения меня он назначил старшим группы, состоявшей из собственно меня, Олега