Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании. Екатерина Коути

в терапевтических целях. Так что фройляйн Лайд решила начать со второго.

      – Хочу задать вам задачку. Представьте, будто вы обыкновенная современная барышня.

      – Даже представлять такой кошмар не хочу!

      – Понимаю, это сложно. Ведь вы королева проклятых, и в ваше окно регулярно залетают мужчины с ювелирными глазами. Хорошо. Но напрягите воображение и представьте себя на месте обычной барышни. Что бы вам хотелось съесть на ужин?

      Кармилла захлопала глазами.

      – Как – хотелось? Ела бы то, что в тарелку положат.

      – Ну а любимая еда у вас была… бы?

      – Нет. Еду нельзя любить. Настоящая леди не должна много есть, это против всех принципов.

      Настоящая леди. Как же, черта с два. Губы Кармиллы шевелились, но фройляйн Лайд слышала чужой голос: «О какой добавке может быть речь? Ты и так съела слишком много! И не смотри на бифштекс, дорогуша, это не для тебя. От мяса зарождаются плотские желания, а отсюда недалеко и до сладострастных содроганий!». Что там доктор говорил про нормальный вес? Чушь какая. На девчонку дунешь, и с ног свалится.

      – А как же сладости?

      – Сладости? Ну… однажды кухарка посыпала немножко сахара на хлеб с маслом, но вышел скандал, и хлеб отослали на кухню… Точнее, это произошло бы, будь я обычной барышней. Хорошо, что я вампир.

      Сиделка нахмурилась, словно боксер, который собирается ударить противника ниже пояса, да еще и перчатку свинцом утяжелил. Нечестно пользоваться тем, что Кармиллу лечили отдыхом, по методике американского доктора Митчелла, а значит, из еды она могла рассчитывать только на жирное молоко. Вздохнув, фройлян Лайд вытащила из кармана что-то квадратное, завернутое в вощеную бумагу. Медленно, наслаждаясь драматическим эффектом, она развернула обертку, и в комнате запахло корицей, мускатом и медом.

      – Что это? – Кармилла воззрилась на подношение.

      – Печенье, – проговорила сиделка с улыбкой Сатаны, предлагающего Господу нашему превратить камень в хлеб.

      – Я не стану это есть! Я питаюсь одной кровью!

      – Может, стоит разнообразить диету?

      – Я выброшу его в окно.

      – Зная, что я потратила на него свое – прошу заметить – более чем скромное жалование? Вы действительно сделаете это?

      – Да! – кивнула Кармилла. – Потому что дети ночи – жестокие существа, и нам дела нет до чужих страданий. Мы над ними смеемся.

      – Ваша взяла, – согласилась сиделка. – Но не могу же я смотреть, как вы будете выбрасывать ни в чем не повинное печенье! Давайте так – я совершу обход палат, а вы в это время от него избавитесь. Договорились?

      Не дожидаясь ответа, она положила печенье на кровать и вышла за дверь, не забыв запереть ее на ключ. Прошлась коридору, для проформы заглянув в несколько палат, где большинство безумиц уже мирно посапывали. Когда минуло достаточно времени, чтобы Кармилла и донесла печенье до окна, и просунула его через решетку, и пронаблюдала, как оно падает, фройляйн Лайд вернулась. Девочка уже забралась