Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании. Екатерина Коути

будет к ней благосклонна.

      – Ну конечно! – сказал граф. – Давай, Гизи, покажи девочке наш сад.

      Сад зарос так, что гулять по нему можно было разве что с помощью мачете. Но девочки послушно сделали книксен, и отправилась продираться через бурьян. Поскольку графиня из-за болезни не могла покинуть свои покои, виконтессе приходилось исполнять роль гостеприимной хозяйки.

      – Я Гизела фон Лютценземмерн, – приветливо улыбнулась она. – Очень рада видеть тебя в наших владениях.

      – Берта, – буркнула девочка.

      – Как поживаешь, Берта?

      – Отвратительно.

      – Эм… что?

      Гизела привыкла, что окружающие отвечали «Спасибо, все чудесно», даже если в этот момент вервольф грыз им ногу.

      – Это я в Гамбурге хорошо поживала. Но нет, отцу вздумалось переехать в эту… сюда. У вас тут есть Опера?

      – Нет, но…

      – Я так и знала, – сказала девочка с таким мрачным видом, словно все ее худшие опасения разом подтвердились.

      – Какая хорошенькая шляпка! – Гизела сделала последнюю попытку завязать светскую беседу.

      – Бери, если хочешь. У меня их так много, что я со счету сбилась.

      Остаток променада девочки провели в тягостном молчании, и Гизела облегченно вздохнула, когда они вернулись в Парадную Залу. Там граф попросил ее устроить для гостей домашний концерт, и девочка сыграла на клавесине несколько мелодий эпохи барокко (именно в ту эпоху фон Лютценземмерны в последний раз потратились на нотную тетрадь).

      – А ты музицируешь, Берта? – спросила Гизела, когда они спускались в столовую.

      – Начинала, но бросила. Учитель музыки ударил меня указкой по пальцам, и я очень расстроилась.

      – Ужасно!

      – И совсем не ужасно. Ничего жизненно важного я ему не задела. Так, пустяки, парочка переломов. Хотя в правой руке он указку уже не удержит, – удовлетворенно хмыкнула Берта.

      – Но дама обязана музицировать! – Гизела гнула свою линию. – Иначе у нее никогда-никогда не будет хорошего образования, и ее не возьмут замуж!

      – Меня и так возьмут. А таланты нужны лишь тем, у кого нет приданого.

      Виконтесса вспыхнула. Теперь она уже не сомневалась, что гостья не просто бестактна в силу своего низкого происхождения, а умышленно говорит колкости.

      За ужином герр Штайнберг расхваливал консоме, будто это была смесь нектара и амброзии, а не бульон, сваренный без намека на мясо. Старая кухарка уже набила руку в изготовлении таких блюд. Она ворчала, что скоро научится готовить яичницу без яиц. Гизела перевела взгляд на отца, который читал гостю лекцию по краеведению. За стулом графа стоял лакей, древний как само Время. Он, кухарка, да горничная Эвике, сиротка, взятая из приюта на прошлой неделе – вот и вся прислуга в замке. А в доме Штайнбергов, должно быть, не протолкнешься от слуг. Наверное, у них есть слуги, которые стоят за стульями у других слуг, пока те обедают. Ну почему некоторым так везет?

      Почему некоторым так везло, Гизела узнала гораздо позже и ужаснулась, но в тот вечер