Зефирка для гурмана. Лиза Гамаус

будут угрожать ножом беременной женщине? Женщине, которая ко мне не имела никакого отношения. Да, наверное, сделаю. Точно сделаю. Просто буду осторожнее бить придурка, так, чтобы и жил и помнил.

      Сейчас Маша кусает локотки. Она знала, кто такой Горохов, и знала, что я у него работал. И про наследство знает, как и её умная разведённая мама. Вся Москва об этом говорила, может, и сейчас ещё говорят в «салонах».

      Шеф не любил женщин, и мне не давал любить. Дело было вообще не в его сексуальной ориентации. У него её не было. Он сделал себя асексуалом с больным воображением. Он требовал от меня чистоты. Два с половиной года я не прикасался к женщинам, мог и больше. Я учился у него и получал информацию, которой нигде нельзя научиться.

      – Запомни, все беды от баб, – так и говорил, бедолага. И сидел на старости лет в гордом одиночестве.

      Если бы не я, свихнулся бы вообще со своими картинами. Разговаривал с ними, спорил, только им улыбался, а не живым людям.

      – Никогда меня не перебивай, когда я разговариваю.

      – Александр Феоктистович, я жду двадцать минут уже, дело срочное, люди на телефоне, с картиной можно в любое время поговорить.

      – Болван!

      – Вы теряете деньги сейчас, а я жду всего-то одного слова от вас – мы продлеваем выставку или закрываем?

      – А ты как думаешь?

      – Я бы ещё месяц проплатил. Три картины купили, вы в плюсе.

      – Да, делай! – и опять пялится на картину, – Ты его презираешь? – спрашивает картину.

      На холсте изображена обнажённая женщина, которая держит одной рукой свои длинные мокрые волосы. Вода стекает по руке и по маленькой груди.

      – Нет? Он же мерзавец! Прогони его! – шеф почти уже кричит.

      Наверное, он слышал ответ красавицы с картины. Или даже сразу много ответов. Под конец шеф стал явно сдавать.

      Вспомнил вот старика Горохова.

      Воспоминания всегда с нами. Представляю, что будет у меня в голове лет в семьдесят. Сяду вот так перед морем и начну прокручивать счастливые моменты своего прожитого кинофильма.

      А когда нечего особенно вспомнить, то может получиться как у шефа – придётся придумывать миры с картин, и себя в них.

      Вдали виднеется парус.

      Красота.

      Ну, что ж, Софи, вечером придётся познакомиться. Я так решил.

      ГЛАВА 4.

      Софи и Бесаме мучо

      Девять часов. Выхожу. Электро-кар, открытая машинка с крышей, такая же как у гольфистов, уже ждёт. Отлично. У меня на ногах босоножки на каблуках, идти по мощёным дорожкам и собирать песок совсем не хочется. Но тут всё продумано.

      Я выбрала открытое розовое платьице мини и собрала волосы в хвост, чтобы были видны серёжки из розовых кораллов: два больших цветка. Я же девочка романтИк.

      Мы ещё не успели остановиться, только подъехали ко входу, как ко мне подскакивает Этьен.

      – Как я счастлив вас видеть, прекрасная Софи! Пойдёмте скорее, стандапер уже начал.

      – Ничего страшного, я запросто могу его не понять. Знаете, чужой юмор не всегда доходит.

      – Да?

      – Да.

      Смеётся.

      – Вы