Модернизация и культура. В. Г. Федотова

В пользу этого говорит пример стран, которые, географически находясь на Западе, стали его частью только во второй половине XX века. Это – Германия, несмотря на протестантскую этику, Италия, отчасти Испания, которая теряла свою западную принадлежность во времена Франко. Но, как уже было отмечено, и Италия, и Испания, Португалия, Греция и сегодня должны пройти некоторый путь, чтобы их интеграция с Западом окончательно завершилась.

      Однако подобная перспектива для «другой» Европы, за исключением вышеназванных стран, представляется неосуществимой. Дело в том, что для смены идентичности этого региона на западную требуется огромное время. Носителями западных идей являются элиты, а не народ. Народ имеет интерес к потребительскому уровню Запада, но это порождает в нем скорее гедонистические, чем трудовые и аскетические начала, необходимые для вхождения в западное сообщество. За это время Запад согласно существующим прогнозам сам изменится в сторону все большего признания первичных ценностей – семьи, религии, языка, своего прошлого. Отчасти это будет движение в сторону смягчения западных ценностей и приближение к ценностям «другой» Европы, но произойдет это на основе уже достигнутой высоты технологии, в результате пятисотлетнего исторического опыта.

      Кроме того, как было упомянуто, евразийский ракурс рассмотрения свидетельствует о наличии в ряде стран «другой» Европы азиатского компонента. После распада СССР евразийская модель пребывания во «втором мире» (но не второй Европе) более недействительна. Тенденции быть «другой» Европой выросли. Но перспективы азиатизации, провинциализации тоже увеличились. Вытеснение русских из сложившегося суперэтноса чревато антимодернизационными тенденциями азиатских республик России и СНГ. Такой форпост модернизации в Азии, как Азербайджан и Турция, испытывает двойственное чувство, сталкиваясь со стремлением азиатских окраин России, азиатских стран СНГ и тюркских народов России к сближению. С одной стороны, она чувствует «синдром родственных стран» в исламской цивилизации, с другой – противоречивость этой новой ориентации с ее надежным местом в «другой» Европе. цивилизационный раскол Турции, России, Югославии преодолевается выбором типа развития, который дает ясное направление внешней и внутренней политики – развитие в рамках «другой» Европы, сближение с Западом, роль модернизационного лидера в евразийском пространстве. Когда такой выбор сделан лидерами, азиатские народы России и СНГ могут решать для себя: привлекают ли их экскоммунистические стабильные режимы (второй мир), исламский фундаментализм (антимодернизационное сближение с третьим миром) или модернизация по пути «второй», догоняющей Запад Европы. Можно было бы сказать, что они способны выбрать модель развития Восточно- и Южно-Азиатской индустриально-информационной цивилизации, но у этих стран нет модели, они используют свою уникальность. Такой шанс есть у всех, но не у всех он состоялся. Рассмотренные варианты развития изменились в XXI