Пригоршни из туесков памяти. Часть первая. Виктор Воронов

впадает много рек и речушек. Выше нашей деревни, с противоположной стороны, в Чикой впадает речка с красивым названием Иссутай. Что это название означает, неизвестно. Река эта в малую воду очень даже безобидная – можно перебрести вброд на перекате. А вот в большую воду она становится шумной и могучей. В ней как бы просыпается огромная сила, и она сливается с большой водой Чикоя и затапливает небольшие косы и острова. А при обычном ее уровне на ней очень любили рыбачить мои братья. Они уходили туда на целый день и усталые, но довольные возвращались к вечеру, когда все мы уже очень о них волновались.

      Именно там, на другой стороне Чикоя, был знаменитый в те времена иссутайский бор, состоящий из прекрасных устремленных в небо стройных забайкальских сосен. Одно любование ими доставляло тихую радость общения с великими творениями природы.

      А вообще-то и Чикой, и вся его широкая, извивающаяся и простирающаяся на десятки километров в обе стороны долина – от одних гор до других – поистине прекрасны и изумительны.

      Особенно это великолепно, если смотреть на долину Чикоя как бы с высоты птичьего полета – с высокого хребта, который был за полями и покосами. Это был, наверное, ближний к деревне хребет. Мы забирались с братьями на него ранней зимой, по первому снегу, охотясь на белок. Дух захватывало от открывающейся панорамы. Виделось так далеко – особенно за ту сторону Чикоя, где были основные деревенские покосы, луга, болота и протоки. В солнечную погоду все искрилось и было особенно праздничным и непередаваемо красивым.

      Да и сама тайга в долине и прилегающих к ней горах также прекрасна – и зимой, и летом. Зимой – своей суровостью и строгостью, особенно в трескучие морозы. Летом – дурманящим и ни с чем не сравнимым запахом тайги, состоящим из запахов брусничника, багульника, мха и всего, всего прочего.

      Поэтому, слова услышанной в студенческие годы песни «…за туманом и за запахом тайги…» имеют самую реальную основу. И всякий раз истосковавшись в городах по «запаху тайги» и вновь оказавшись в тайге, вдыхаешь полной грудью этот запах, этот воздух, этот аромат трав, смолы и всего, всего такого знакомого с детства…

      Так же незабываем мною всю жизнь удивительный вкус черемховского земляничного варенья, которое бабушка варила на небольшой печке, сложенной прямо у нас в огороде, из собранных нами в лесу с братьями ягод!

      А как красивы горы – отроги Яблонового хребта. На них можно глядеть бесконечно. Вот эти за рекой – далекие, – они всегда кажутся синеватыми. А эти, с противоположной стороны деревни, – близкие – их видно в том цвете – в каком они находятся в то или иное время года. Например, серо-белые – зимой и зеленые – летом. И в любое время в них всегда находишь что-то особенное и привлекательное. И всегда хочется заглянуть за эти горы – узнать, что за ними. Какая там жизнь? Несмотря на то, что знаешь, что за ними такие же горы и такая же кажущаяся безмолвной и действительно почти безлюдная на десятки и даже сотни километров тайга…

      А выше нашего села по Чикою располагались небольшие селения и