для России и были нужны ей для ведения войны. Платила за эти грузы в конечном счете Россия, которая, следовательно, была заинтересована, в лице получателя транзитных товаров, в том, чтобы услуги «Транзито» обходились не дороже, чем следовало. Поэтому столь же естественно было бы обеспечить и представителю Русской миссии при образовании общества «Транзито» положение полноправного соучастника в делах: дать ему возможность следить за деятельностью всего механизма, чтобы вовремя устранить невыгодные для русского кармана погрешности. В действительности, однако, роль представителя Русской миссии свелась к участию в особом комитете при обществе «Транзито» (в составе английского и русского коммерческих атташе и представителя общества «Транзито»), решавшем вопрос о пропуске того или иного груза (торговый агент руководился при этом предварительной перепиской и заключениями ряда инстанций, из которых последней являлся экономический комитет Д-т М.И.Д.). Каждому из членов комитета было присвоено право veto. Ставя свой инициал на ходатайстве о пропуске, или «аппликации», члены комитета высказывались положительно о судьбе груза. В случае сомнений дело обыкновенно решалось после короткого обмена мнений, причем непримиримые разногласия (veto) возникали редко. Дальше заседаний названного комитета, происходившего раз в неделю, – русский торговый агент не допускался. Все взаимоотношения между обществом «Транзито» и его корреспондентами-экспедиторами, вся коммерческая сторона дела оставалась для него совершенно недоступной тайной. Более того, – даже со справками о судьбе того или иного груза, с указаниями о замедлениях в их отправке приходилось обращаться к обществу «Транзито» в качестве просителя, с голосом которого считаются лишь более других
[56].
С точки зрения России, транзитная торговля через Швецию была не единственной важной проблемой при рассмотрении вопроса об освобождении из-под неприятельского контроля северной части Балтийского моря и железной дороги через реку Торнио. Я уже отмечал, что Россия не в меньшей степени была заинтересована в импорте из самой Швеции, чем в получении товаров, переправлявшихся через шведскую территорию. Политику компенсационного обмена, которую Швеция начала проводить главным образом под влиянием блокады, Россия ощутила на себе как в области экспорта, так и в области транзитной торговли. Швеция буквально окружила себя стеной экспортных ограничений, и в целом без особой лицензии вывозить товары из страны было невозможно. Выдача таких лицензий зависела от импорта в Швецию определенных товаров из России. В дальнейшем мы подробно рассмотрим условия, от которых зависел экспорт из России в Швецию, а затем обсудим, как функционировала система компенсационного обмена между этими двумя странами. Пока же будет достаточно отметить, что, несмотря на все трудности, шведские товары, поступавшие в Россию во время войны, занимали четвертое место по объему импорта в Россию через границы европейских стран,
