Realность. Андрей Семке

она голышом выпрыгнула из бани на мороз. Поезд не простоял и минуты и тронулся в дальнейший путь, а девушка, застелив оперативно кровать и скинув с себя надутую куртку, села в позе поэта и уткнулась в телефон…

      В эти январские послепраздничные дни студенты возвращаются к своему ритму жизни. Впереди экзамены. Кто был студентом, помнит, что самая лучшая подготовка – это когда тебе за зачёт и экзамен ставят автомат. Если не удалось получить это оружие в зачётке, то последний день перед экзаменом нужно посвятить изучению конспектов. Этим занималась девушка.

      Она была чрезвычайно красива, мила и опрятна. Её не портили наколки, которые для самовыражения набивают в разных частях своего тела разные мадамы, у неё не было пирсингов и тоннелей, набитых пухлых губ, она была нежно обаятельна без этих современных излишеств. Рафаэль точно бы взял её в натурщицы и создал бы гениальный портрет.

      Девушка говорила тонким, но очень красивым голосом, её стан и грациозность восхищали. Как это дивное создание попало в эти северные края? Её кожа была выбелена полярной ночью, нежный перламутровый румянец украшал небольшие ямочки, образовывавшиеся во время беседы. Голубые, озёрно-васильковые глаза были изящным дополнением русской красавицы.

      Её звали Настя, она училась в медицинском университете: на этом настояли родители. Но душа девушки лежала в другой области, она хотела стать физиком-ядерщиком. Бывает же такое! Но перечить своим предкам кроткая и домашняя девочка не могла. Поэтому занималась медициной не для профессии, а потому что в жизни это пригодится, и ждала момента, когда сможет вырваться из клетки родительской опеки и стать профессионалом в технической отрасли.

      А какая у неё была улыбка! Она озаряла тёмное пространство невзрачного купе, ровные белоснежные зубки, будто отполированные зеркальные поверхности, отражали всё естество этого уникального божьего создания.

      Она рассказывала о себе, и это была поэзия не испорченной Лолиты, а настоящей русской невинной, по-женски девственной частицы вселенной, которая вряд ли найдёт достойную половину в нашем мире, растерявшем мужское благородное достоинство. Любовь к открытиям, путешествиям, философии и психологии поражали. Глубина сознания и чувство меры, тонкие грани между реальностью и фантазией, она магнитным образом притягивали. Рядом с ней при этом было как-то воздушно, легко, нереально свободно.

      Настя переживала. Это было видно. Она прерывала беседу ненадолго, вчитывалась в очередную партию конспектов. Её умные глаза бегали по странице в поисках новой информации. Потом она отрывала взгляд от экрана телефона, улыбалась и разговор продолжался. Чистота и нагота сознания и помыслов Насти завораживали, она будто белоснежный листок, исписанный каллиграфическим почерком великим богом-поэтом, но не завершённый, а только начатый…

      Она вышла в Петрозаводске. Её никто не встречал. Я долго смотрел на заснеженный