Офелия и янтарные хроники. Мехтильда Глейзер

Ты меня слышишь?

      Столовая оказалась чем-то вроде оранжереи на крыше, и мне бы никогда не пришло в голову искать здесь родственников. Между подвесными корзинами с цветами и кадками с пальмами был накрыт обеденный стол, за которым уже сидела девушка, почти подросток, и пила красное вино. Её светлые волосы спускались до талии, а глаза были эффектно подведены, чтобы, вероятно, отвлечь взгляд от заострённого носа. Одета она была в блузку, усеянную крошечными черепами со стразами. На вид ей было не больше двадцати лет, немного старше меня, но потом она представилась, и выяснилось, что это моя прапрабабушка Пиппа!

      «Да, конечно, а я пасхальный кролик!»

      Дядя Жак указал мне на стул.

      – Пожалуйста, садись, – сказал он, – я поищу Бланш. Сейчас вернусь.

      Я нехотя устроилась напротив предполагаемой прапрабабушки. Стол был накрыт только на четверых, а значит, если посчитать Грету, то одного прибора не хватало… не говоря уже о том любителе тяжёлого металла с первого этажа.

      – Привет, – снова сказала Пиппа. – Прости, если я тебя напугала. Кстати, отличный свитер. – Она показала на мою толстовку, на которой было написано: «Прости… чего не скажешь с голоду».

      – Спасибо. Я сама это написала.

      – Круто. – Она бросила на меня острый взгляд. – Хочешь жвачку? У меня осталась парочка вишнёвых.

      Я покачала головой и моргнула.

      – Простите, мы с вами родственники? Я правильно поняла насчёт прапра…

      – Двух «пра-» достаточно. – Она усмехнулась. – Да и разве это важно? – Она развернула полоску жевательной резинки и положила её в рот. – У тебя усталый вид. Тяжёлый день выдался? – спросила она, жуя.

      – Да уж.

      Она кивнула.

      – Я-то знаю, каково приходится, когда привычный мир внезапно превращается в американские горки, которые петляют без предупреждения. Дерьмово.

      – Да? – Может быть, с ней случилось что-то вроде того, что произошло со мной? – Мы добрались сюда по подземной реке, – проболталась я. – Представляете? Это была река пыли, и чтобы плыть по ней, нам пришлось спуститься в канализацию. Хотя иногда мы летели и над землёй, один раз, кажется, даже обогнали поезд-экспресс, но…

      Я осеклась. Сказанное вслух, всё это звучало нелепо, гораздо нелепее, чем история с летающим деревом… И скажем прямо, что нереальнее: тайные реки пыли или двадцатилетние прародительницы?

      Пиппа, однако, вовсе не удивилась моему признанию в собственном безумии.

      – Les temps, – сказала она, жуя резинку. – Время поначалу может сильно сбить с толку. Пусть тебя это не смущает.

      – А ты… тоже видишь повсюду пыль?

      Пиппа снова кивнула, и я уже собиралась спросить её, когда и как это у неё началось, что это значит и можно ли от этого избавиться, но тут вернулся дядя Жак с тётей Бланш на буксире – её волосы без тюрбана сбились в клубок седых кудрей. Они сели за стол, и Пиппа налила им вина. Никто даже не попытался принести ещё один стул или тарелку. Такое ощущение, что больше никого к ужину не ждали.

      – А где Грета? –