Самый лучший комсомолец. Том 2. Павел Смолин

Их пытаются выставить маргиналами – западные элиты хорошо умеют манипулировать общественным мнением – но я надеюсь, что среди ненавидящей войну молодежи найдется достаточно способных людей, которые рано или поздно взберутся достаточно высоко, чтобы раз и навсегда прекратить главный бизнес оружейных лоббистов – смерть. Очень жаль, что пока он идет слишком хорошо, – улыбка испарилась.

      Ну что, здесь все – даже монтировать ничего не надо, справился идеально – можно идти на прессуху, сидеть на концерте и со спокойной душой ехать туда, где хорошо, спокойно и привычно – на Родину.

* * *

      Стоя в коридоре вагона с улыбкой смотрел на проносящееся за окном заснеженное (успел выпасть, пока нас не было) Подмосковье, ощущая на душе покой (это уже давненько, с тех пор как границу СССР пересекли), а под ногами – Родину. Вот последнее чувство мне с каждым проведенным здесь днем нравится все больше и больше. Но есть и проблема, которую успели обсудить с Виталиной еще в ночь несколько ускоренного отбытия из Берлина – не захотел я в нашем посольстве ночевать, меня там теперь куча народа ненавидит. Не рыпнулись бы, само собой, но береженого бог бережет.

      – Ты молодец, Сережа, план на поездку выполнил и перевыполнил, – похвалила меня девушка, когда поезд начал набирать ход.

      – И это – огромная проблема, потому что прецедент, – вздохнул я. – Ткачёва «за бугор» слать можно, и он там как минимум не опозорится, а как максимум – поможет поймать военного преступника, а значит следующие «загранки» – всего лишь вопрос времени. А я не хочу. А надо. Лучше бы я публично обоссал Бранденбургские ворота!

      – Жалей теперь до конца жизни! – рассмеялась Виталина.

      – С другой стороны, из-за посольства мне по возвращении неминуемо придется идти на непростой разговор с товарищем Громыко, – продолжил я. – Как минимум – объясняться, как максимум – огребать по ушам.

      С третьей стороны – пофигу, так-то чего за бугор не ездить, когда все спецслужбы на мою безопасность пашут?

      Прибыли на Белорусский вокзал, покинули поезд, и я натурально офигел – площадь перед ним была забита народом. И каким народом – моей будущей опорой в виде школьников и студенчества. Мордахи красные – холодно же уже, а ждут они, походу, долго.

      – Во вчерашнем «Времени» сказали во сколько ты приедешь, – пояснил встретивший нас на вокзале дядя Петя.

      – Класс! – с совершенно искренней улыбкой одобрил я, и мы вышли к народу.

      Как много шума! Но этот шум мне по душе – рады меня ребята видеть!

      Забрался на ожидающую нас «Таблетку», милицейский капитан вручил мне мегафон.

      – Здравствуйте, товарищи!

      Переждал почти физически плотную волну ответных приветствий.

      – Писатель и композитор Ткачев вернулся домой и готов работать дальше! – отчитался я.

      Аплодисменты, свист.

      – Вернулся не с пустыми руками, а со свежими анекдотами!

      Народ