Самый лучший пионер. Том 2. Павел Смолин

ограниченному мне не понять, зато пожилые Судоплатовы прямо тащатся. После дедушки-виртуоза вновь показали деточек – в этот раз без взрослых певцов, с песней про «Аврору». Дедушка с бабушкой немного взгрустнули и похвалили меня вместе с остальными – во как, уже две песни показали!

      Про «государевы дела» с дедом Пашей принципиально не разговариваю, но потихонечку подбиваю его засесть за пересказ своей интересной жизни в художественной форме, а он отшучивается – ну не делиться же со светлоликим пионером уверенностью в том, что его никогда и ни за что не напечатают? Особенно теперь, когда есть неприятный инцидент с зэком-Солженицыным и общее закручивание гаек из-за Дубчека. Я мог бы наобещать деду Паше много всего – и печатные мощности, и реабилитацию, и рано или поздно это все сбудется, но зачем? Лучше потом обрадую, когда все будет готово, зачем попусту воздух сотрясать?

      – Странный ты, Сережка – вон уже третий раз твою песню крутят, – прокомментировал он поющую про «Три белых коня» Зыкину на экране. – А ты будто и не рад!

      – Я всю радость уже испытал, когда меня вообще до информационного пространства допустили, – пожал плечами я. – Телевизор – это здорово, но я же знал, что покажут, поэтому не удивлен.

      Зыкина оказалась единственной, кому дозволили спеть две песни, а вторую еще и про любовь – те самые «Рябиновые бусы», из-за которых меня заклеймили пессимистом. Нормально, проверка всесоюзного масштаба пройдена, можно работать дальше. Буду на следующем Голубом огоньке как маленький Децл с Кобзоном плясать. А вот и он сам, исполняет про «Ленина, партию и комсомол». Тут уже без Пахмутовой – воровать так воровать, а «стихи и музыка – Сергея Владимировича Ткачева». Николай Николаевич новый гимн СССР уже сочинил – оказалось достаточным просто сказать ему, что так можно, и остальное он сделал сам. После праздников понесет – «как на казнь», по его собственным словам.

      Досмотрели передачу – еще понравился Райкин и эстонский вокальный девичий ансамбль, которому разрешили, так сказать, чуть более фривольную песенку, чем другим: вот так вот русский народ колонизирует и угнетает, давая чужим больше, чем своим – и пошли прогревать «Москвича» – дядя Толя повезет родителей домой. С неба падал снег, отовсюду доносились веселый смех и поздравления друг другу с Новым годом. Гуляющих – толпы, все как и в моем времени, в общем-то, только фейерверков нет, а веселье более веселое, как бы тупо это не звучало. Деда Паша не стеснялся ловить языком снежинки – гвозди бы из таких людей делать!

* * *

      Сидя в кресле в уютном кабинете Александры Николаевны Пахмутовой, я пил чай и рассказывал о том, как глубоко меня травмировало горе Екатерины Алексеевны.

      – Поэтому сочинилась грустная песня! Покажу?

      Композитор кивнула, и я показал «Ноктюрн» https://www.youtube.com/watch?v=znBgOs1HXjk&ab_channel=%D0%A1%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B5%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5.%D0%93%D0%9E%D0%A1%D0%A2%D0%95%D0%9B%D0%95%D0%A0%D0%90%D0%94%D0%98%D0%9E%D0%A4%D0%9E%D0%9D%D0%94

      Александра Николаевна прикрыла глаза, заулыбалась и слушала песню немножко покачиваясь в такт мелодии.