Агония любви. Выбор. Татьяна Лерим

голос убаюкивал, успокаивал и дарил чувство уверенности. Время текло очень странно в объятиях Спенса. Вроде мы только встретились, но на деле мы уже сутки просто стояли в нескольких милях от города, наблюдая за ним со стороны океана. Это настоящая медитация, сидеть и наблюдать огни большого города. Но еще большая медитация, это чувствовать тепло рук и ласкающие прикосновения любимого мужчины.

      – Ты должна вернуться ко мне! – безмятежно произнес Кайл, после минутной тишины. Так вот о чем ты думал в это время. Как правильно задать вопрос, чтобы я не соскочила?

      – Я не могу, – гладя его по колену, вторю в ответ. Я лежу прямо на животе, чувствую его сердцебиение и вдыхаю запах нашего греха. Он такой сладкий, терпкий, жгучий. Я ласкаю его щетину, смотрю на глаза, окутанные любовью и целую его губы, слегка покусывая и дразня. Я не могу все перечеркнуть и в то же время не могу оторваться от него, не могу насытиться им и налюбоваться. Мне казалось, что это наша единственная и последняя встреча, которая точно уже не повториться. Тревожные мысли не отпускали меня, как бы я не старалась отвлечься и сконцентрироваться на приятном.

      – Не вижу препятствий для этого. Вас ничего не связывает. Ты уже знаменитость, чувств нет, обязанностей тоже, – рассуждает он, и вроде даже правильно. Я думала об этом, но внутри меня все протестует на счет этого решения.

      – Все сложнее, чем ты думаешь, – тихо говорю, вырисовывая невидимые узоры на теле Кайла. Знаю, что ему приятны эти ощущения, чувствую его расслабленность. Но я напрягаюсь от такого поворота разговора. Ощущаю себя стопроцентной сукой. Кайл однажды сравнил меня с ней, но задумалась я только сейчас. Сердцу не прикажешь, думаю я, но и не могу объяснить, сердце ли толкает меня на такие поступки?

      – Не вижу ничего сложного в данной ситуации, – гладит меня за волосы Кайл и притягивает к себе, намотав их на кулак. Он всегда был груб и нежен одновременно, поэтому Спенс вызывает ко мне такие чувства. Мне с ним и плохо, и хорошо. Это так возбуждает, когда не знаешь, что дальше, поцелуй или пощечина. Я точно ненормальная. Он делает меня хуже, чем я есть на самом деле.

      – С ним я обрела себя, – смотрю на него, и фраза сама вырывается. Мне так легко было это произнести. И я не жалею о случайно выброшенной фразе.

      – А со мной?

      Его пресс становится каменным и на секунду кажется, что он перестал дышать. Я словно в одно мгновение оказалась не на теле мужчины, а на асфальте. Грубый, черствый, цапающий, мою нежную кожу асфальт.

      – А с тобой я себя потеряла, – слезы застыли в глазах. Их нет. Они льются где-то глубоко. Их не видно, но я ощущаю. Эти соленые реки внутри меня, которые затопили мою душу. Я точно сука, раз после таких рассуждений здесь, вместо того чтобы радоваться жизни и быть счастливой. Энтони всего этого дерьма не заслужил. Но разве мы не себя выбираем по жизни? Неужели себя нужно отодвигать на второй план в таких ситуациях? Я запуталась окончательно, так как душа и тело просят разного, а мозг не может разгадать эту элементарную задачку. Как же меня все это бесит, не представляете.