Фавориты Екатерины Великой. И. В. Курукин

и лишь неопределённо сообщил о некоем «решительном действии»[41]. Однако о плане провозглашения Екатерины «правительницей» знал датский дипломат Андреас Шумахер – но с более радикальным завершением: заколоть императора во время специально организованного пожара и замаскировать убийство под «несчастный случай»[42].

      Заговорщикам предстояло заручиться поддержкой «солдатства», при этом до поры не расширяя круг посвящённых. Придворным заговорам XVIII столетия не хватало организованности и конспирации, характерных для более поздних времён. Не случайно Екатерина опасалась предательства, почти неизбежного в придворно-карьерном мире.

      Избрана была наиболее удачная тактика. На начальном этапе в заговор, по-видимому, была вовлечена узкая группа близких людей (в том числе Григорий Орлов с братьями и Панин), которая за счёт своих связей и недовольства политикой Петра III смогла за три-четыре недели развернуть его в солидное предприятие; отсюда и разница в точках отсчёта времени подготовки «революции».

      Сам же Григорий после назначения А. Н. Вильбоа генерал-фельдцейхмейстером занял при нём в январе 1762 года должность цалмейстера (казначея) Канцелярии главной артиллерии и фортификации, что давало доступ к значительным денежным суммам. А отмеченные Болотовым удаль, обаяние и «в особливости приятное обхождение» блестящего офицера способствовали привлечению сторонников.

      Екатерина II указывала на «четыре отдельных партии, начальники которых созывались для приведения [плана] в исполнение»; «узел секрета находился в руках троих братьев Орловых». Такой представляется структура заговора «по горизонтали». «По вертикали» же он включал недовольных вельмож; некоторые из них (например, гетман, фельдмаршал и подполковник гвардейского Измайловского полка К. Г. Разумовский) были связаны с Екатериной ещё с 1756–1757 годов. Эти-то два «этажа» заговора и имел в виду бывший секретарь французского посольства в Петербурге Клод Рюльер, книгу которого о «революции» 1762 года всеми силами стремилось запретить российское посольство. А писал Рюльер о том, что Екатерина «управляла в одно время двумя партиями и никогда их не соединяла»[43] – пока это не стало необходимым. К примеру, амбициозная княгиня Дашкова до конца своих дней считала себя центральной фигурой переворота и не подозревала об истинной роли Орловых – для неё они были простыми исполнителями; восемнадцатилетняя княгиня даже считала себя вправе вечером 27 июня отдавать им указания[44].

      Вельможи же, подобные Панину, Разумовскому, генерал-поручику и подполковнику лейб-гвардии Конного полка М. Н. Волконскому, преображенским подполковнику Ф. И. Ушакову и майору А. А. Меншикову, семёновским майорам Ф. И. Вадковскому и Я. А. Брюсу, в сходках и «вербовке» не участвовали. В привлечении людей такого ранга главную роль сыграла сама Екатерина, но об этом умалчивала: молодые офицеры представляли собой более выигрышный фон переворота, чем придворные интриганы. Императрица

41

См.: Ассебург А. Ф. Записка о воцарении Екатерины II // РА. 1879. № 3. С. 364.

42

См.: Дворцовые перевороты в России 1725–1825. Ростов н/Д., 1998. С. 299.

43

Рюльер К. К. История и анекдоты революции в России в 1762 г. // Россия XVIII в. глазами иностранцев. Л., 1989. С. 283, 285.

44

См.: Записки княгини Дашковой. Письма сестёр Вильмот из России. С. 71, 77.